Рожденный атомом!

Каттнер Генри

Сегодня я был в Кольце, что-то увидел там или узнал, — и, что бы я там ни узнал, это оказалось таким важным и ужасным, что воспоминания просто стерлись как из моей головы, так и из головы Дэвидсона, до тех пор, пока не настанет время действовать.

Я не знал, когда это случится, или что я сделаю. Но был совершенно уверен, что, когда придет время принимать решение, я не стану колебаться. Вместе с ужасом и тьмой, в моем сознании было еще и одно прочное знание, на котором основывались все мои действия: я могу доверять своим инстинктам.

Вертолет

Фитцджеральда уже ждал. Я видел его, облаченного в свинцовый костюм, крошечного, далекого, нетерпеливо расхаживающего взад-вперед, пока я садился. Вертолет плавно снижался. И на секунду в моей голове промелькнуло еще одна мысль.

Уильямс! Убитый человек, которого я знал, и с кем вместе работал. Я уважал его. Это должно было подействовать на меня гораздо сильнее. Но я знал, почему не подействовало. Смерть Уильямса не имела особого значения, — можно сказать, была мизерной в свете другой, нависшей над нами, безымянной угрозы, невидимой, словно призрак, поднимающийся перед нами из озера.

ФИТЦДЖЕРАЛЬД был крупным, светловолосым человеком с голубыми глазами и шрамом, пересекающим лоб, который он заработал в битве с мутировавшим мышиным опоссумом в кольце Атланты. Когда я выбрался из вертолета, круглая мембрана его микрофона едва заметно завибрировала.

— Приветствую, босс. Вы получили мое второе сообщение?

— Нет. А что там было?

— Еще кое-что интересное. — Фитцджеральд махнул рукой в сторону Кольца. — На этот раз в озере есть... признаки жизни. Но я не смог ничего разглядеть.

Я облегченно выдохнул. Дэвидсон не даст этому сообщению пойти дальше. Мне нужно было найти способ убедить Фитцджеральда молчать.

— Тогда нам стоит взглянуть на озеро, — сказал я. — Расскажи, что ты видел.

— Ну... — Он беспокойно помялся с ноги на ногу, посмотрев на меня через забрало шлема так, словно не ожидал, что я ему поверю. — Странное местечко это озеро. Мне показалось, что оно... гм... смотрело на меня. Знаю, звучит это глупо, но я должен тебе рассказать. Думаю, это может быть важным. Сделав второй заход, я увидел в озере что-что. — Он помолчал. — Скорее кого-то, — добавил он через секунду.

— Кого?

— Я... это были не люди.

— Откуда ты знаешь?

— Они не носили свинцовые костюмы, — просто сказал Фитцджеральд, радуясь, что может подкрепить свою историю фактами. — Я подумал, что либо они не люди, либо какие-то сумасшедшие. Они услышали мой корабль. И погрузились в озеро.

— Уплыли?

— Они вошли в него. Прямо под воду. И остались там.

— Как они выглядели?

— Я не подходил близко, — уклончиво ответил Фитцджеральд, старательно избегая смотреть мне в глаза.

Я осознал странное, растущее возбуждение, распухшее в моем горле до такой степени, что я едва мог говорить. Я дернул головой в сторону озера.

— Идем, — сказал я.

Там была голубая

вода, легкий ветерок вызывал небольшую рябь. За озером стояли скалы, подобные сложенному занавесу. Пройдя по голым, разъеденным эрозией камням, мы не заметили никаких признаков жизни. Пока мы добирались до воды в тяжелых, обшитых свинцом ботинках, Фитцджеральд постоянно косился на меня. Я знал, что он ожидает от меня сомнений.

Но я также знал, что он сказал правду. Утерянные воспоминания об опасности посылали предостерегающие тени в мое сознание, и я смутно верил, что тоже видел водяных людей, когда-то в недалеком прошлом, вычеркнутом теперь из моей памяти.

Мы уже наполовину пересекли каменную пустошь, а счетчики Гейгера шумно щелкали, предупреждая о смерти в окружающем воздухе, когда из-за уступа скалы показался первый озерный человек.

Он выглядел абсолютно нормально... не считая того, что, в штанах цвета хаки и рубашке с закатанными рукавами, он стоял у неминуемой гибели, какой являлся самый воздух Кольца. Он посмотрел на нас с трудноописуемой пустотой во взгляде, но, тем не менее, в его глазах был странный, живой интерес.

Когда мы оказались в десятке шагов, озерный человек поднял руку и, не меняя выражения лица, заговорил голосом, начисто лишенным всяческих интонаций.

— Идите обратно, — сказал он. — Идите обратно. Уходите отсюда, немедленно!

Ко мне возвращалась память... Я знал, почему он выглядел так странно, почему говорил так ровно, откуда в его глазах взялся интерес...

Нет, не знал. Знание коснулось границы разума и исчезло. Я споткнулся, а Фитцджеральд, стоявший рядом со мной, возбужденно и нетерпеливо о чем-то спросил человека из озера.

Тот не ответил. Он посмотрел на нас в последний раз, тупо, сосредоточенно и беспристрастно. Глаза его были голубыми, как само озеро. А затем он опустился ровно вниз, не нагнувшись и, казалось, не пошевелив ни одной мышцей. И скрылся за каменным уступом высотой по колено.

В спешке толкая друг друга, мы вместе добежали до уступа и заглянули за него. Человек исчез, не оставив ни следа. Ничего, кроме небольшой выемки в камне, где он стоял, углубления размером с блюдце, в котором бултыхалась голубая вода. Мы, ошеломленные, стояли так довольно долго, поскольку вода за это время успела с журчанием исчезнуть в дыре и появиться снова, благодаря какому-то действию подземных потоков.

Память колотилась в закрытые двери моего сознания.

Я знал ответ. Отлично знал, — но двери оставались закрытыми. Время вспомнить еще не пришло.

К ТОМУ ВРЕМЕНИ, как мы подошли на расстояние оклика, они уже следили за нами с края воды. Мы видели, как озерные люди один за другим выходили из голубых глубин и занимали места неподалеку от берега, бредя по колено в воде, а с их волос и одежды бежали ручейки, — мужчины и женщины, утопленники, наблюдающие за нами.