Рожденный Грешником
Шрифт:
Я не поворачиваюсь к нему, но чувствую Ли. Словно моей руки касается перо, но этого достаточно, чтобы сказать мне, что он услышал.
– Ты не должна забывать, - тихо произносит он. – Никогда не бойся, мечтать.
Я киваю, но все равно отказываюсь взглянуть на Легиона. Не хочу, чтобы он видела, как я плачу.
* * *
Уже, наверное, полночь, когда Легион легонечко трясет меня, чтобы я проснулась. Я, должно быть, заснула, пока смотрела, как сумерки поглощают солнце, как мрак подкрадывается на бледно-желтые поля в конце осени.
Я поднимаю голову и щурюсь от золотого свечения прожекторов с мягкими белыми мерцающими огоньками, пробивающиеся через дорогу.
– Где мы?
– В отеле. Он безопасный.
– Наконец-то.
– С затекшими пальцами я вожусь с ручкой двери, но прежде чем я открываю ее, Легион уже, с другой стороны. Он машет служащим гостиницы и открывает мне дверь.
– Спасибо, - улыбаясь, произношу я.
– Пожалуйста. Я возьму багаж.
Я стою на выложенной камнем дорожке перед ступеньками, ведущими в отель, и с трепетом смотрю на то, что находится передо мной. Через дорогу, окруженную очаровательной каменной дорогой, находится ухоженный сад с фантастическим фонтаном.
Освещенная подсветкой фонтана, вода орошала листву, эффективно помогая деревьям и кустарникам оставаться ярко-зелеными. Странно.
По дороге из Чикаго всё, что мы видели оранжевые, сухие листья и пожухлая трава, затронутая первыми признаками зимы. А здесь все кажется разрастающимся и цветущим.
– Готова?
– спрашивает Легион, оставаясь стоять рядом со мной, хотя он не сводит взгляд с Тойола, который разговаривает с гигантом, одетым во всё чёрное. Человек просто огромный.
Выше, чем Легион и шире, чем Каин. Удивительно, как он смог влезть с таким массивным телом в дизайнерский черный костюм. Но я думаю, когда ты работаешь в таком месте, образ в первую очередь. Тем не менее, солнечные очки кажутся немного нелепыми.
Мы следуем за огромным консьержем через потрясающий вестибюль к стойке регистрации. Он что-то говорит приглушенным голосом Тойолу, прежде чем кивает в мою сторону и скрывается за дверью в нескольких футах.
Холодок ползет вверх по моей шее, а затем спускается по позвоночнику.
– Добрый вечер, меня зовут Доусон, - говорит бодро администратор, стоя за мраморной стойкой.
– Я вижу, мистер Скотос зарезервировал четыре номера для вашей встречи, мистер...
– Ли. Зовите меня Ли, - отвечает Легион, его голос гладкий, как шелк.
– И нам понадобится только два номера, спасибо.
Бедный Доусон окидывает взглядом каждого из нас, в его проницательных зеленых глазах читаются невысказанные вопросы.
– Как пожелаете.
Он что-то печатает на компьютере, после чего отдает нам ключ-карточки и начинает речь о местах, которые мы можем посетить, которую я быстро блокирую. Знаю, не должна, но так много времени прошло.
Так много времени прошло с тех пор, как я протягивала свои ментальные руки и погружалась в другой человеческий разум. Это рискованно, учитывая, что он, также может оказаться сверхъестественным существом, но его манящая сила призывает меня, уговаривает протянуть руку и содрать тонкий барьер, окружающий его мысли.
Барьер гибкий, как мастика или пена, облепляет меня, как только я оказываю малейшее давление, всасывая мое намерение в его радушные руки, без всякого сопротивления
Намеки на безмятежный, синий океан и свежий хлопок - вот первые ощущения, которые затопляют меня. Но есть непонятная мне тьма, скрывающаяся в темном, заброшенном уголке, словно человек не осведомлен о ее присутствии.
Не злая тьма, а всепоглощающая, та, которая уничтожает свет лишь одним прикосновением.
Она не мертвая, но холодная и отрешенная. Тьма не принадлежит ему, но она привязалась к нему, так как будто завладела собственностью.
Я произношу слова, прежде чем тьма узнает, что я там. Не хочу, чтобы она привязалась и ко мне.
– Наши номера повышенной комфортабельности.
Доусон поднимает голову и ярко улыбается.
– Рад сообщить, что мы повысили уровень комфортабельности ваших номеров до эксклюзивного люкса. Бесплатно, конечно.
– Принесите еду и вина.
– Голос звучит в непоколебимом тембре, такой непохожий на мой, впрочем, как и всё последнее время. Я практически не узнаю его. Я проглатываю вкус крови Доусона на языке.
– Мы пришлем карту сыров и вина с кухни.
– Он скользит четырьмя ключами через датчик.
– Надеюсь, вам понравиться пребывание в отеле Бродмур.
* * *
Двери лифта, ведущего на верхние этажи, не успевают полностью закрыться, как Легион грубо хватает меня за локоть.
– Ты в своем уме? Мы не на своей территории. Колдун может рассмотреть твой поступок, как преступление.
Я пытаюсь выкрутиться, но это как из бетона выбираться.
– Я не причинила ему боли! Просто хотела посмотреть, могу ли я все еще это делать.
Он расцепляет руку, и практически вплотную встает ко мне, так что его жар от ярости щекочет мне нос.
– Ты не понимаешь? Это гораздо больше, чем ты и твои мелкие, человеческие желания. Иден, ты не можешь играть с волей людей.
– Я и не играю, - огрызаюсь я, не позволяя ему запугать меня, несмотря на то, что он прав.
– Я всё ещё учусь, всё ещё пытаюсь уложить это в голове. Извини меня, что я не такой исправившейся грешник, как ты.
– Дело не в исправлении. Речь идет о совести.
– Он качает головой и резко проводит рукой по спутавшимся волосам, и встает у противоположной стены лифта.
– Если ты хочешь, чтобы я спас тебя, так начинай вести себя, как тот, кто достоин спасения.
Я открываю рот, чтобы возразить, но он украл мои слова, украл мой голос. Он украл мой боевой запал.
– Я думаю, Ли пытается сказать...
– встревает Феникс, ступая между Легионом и мной. Это один из немногих раз, когда он заговаривает со мной, после того, как его чуть не убили ангельским ядом.
Странно. Я думала, что он будет более любезен, может быть, даже благодарен. Если бы я не знала лучше, то могла бы предположить, что он избегает меня.
– Иден, мы понимаем, что люди по своей природе не совершенны, и мы не ждем, что ты станешь такой. Но чем больше ты опираешься на дела Дьявола и преднамеренно избегаешь пути праведного, тем легче Люциферу пролезть тебе в голову и влиять на тебя. Ангелы и демоны не могут повлиять на свободную волю людей, но ты можешь. И то, что ты делаешь, отличает тебя от нас.