Рожденный очаровывать
Шрифт:
В комнату ворвалась Райли с гитарой.
– Миссис Гаррисон сказала, что через две недели у нее день рождения! А она никогда в жизни его не праздновала. Маршалл только дарил ей драгоценности. Дин, как по-твоему, не можем мы устроить для нее вечеринку-сюрприз? Пожалуйста, Блу! Ты могла бы испечь торт, сделать хот-доги и все такое...
– Нет! – завопили оба в унисон.
Райли осуждающе покачала головой: – Не считаете, что вы оба вроде как ужасно мелочные и злые?
– Пусть, – отмахнулся Дин, – и мне плевать. Никакой вечеринки я
– Тогда ты, Блу, – настаивала Райли. – В ее доме.
– Она этого не оценит. Слово «благодарность» в ее словаре отсутствует.
Блу взяла пластиковую чашку с краской и снова полезла на стремянку.
– Может, если бы все были к ней хоть немного добрее, она не стала бы такой злюкой, – выпалила Райли, выбегая из комнаты.
Блу посмотрела ей вслед.
– Наша малышка начинает вести себя, как нормальное своевольное отродье.
– Вижу. Правда, здорово?
– Еще бы!
Дин наконец ушел, взглянуть на лошадей, которых собирался купить. Блу набрала на кисть белую краску. В дверях показалась Райли, по-прежнему сжимавшая гитару.
– Бьюсь об заклад, никто не пришлет ей поздравительную открытку.
– Я пришлю ей открытку. И даже могу испечь торт. Мы сами устроим ей вечеринку.
– И все же лучше, если бы хоть кто-то пришел.
Опечаленная Райли вернулась к Ните, а Блу внезапно осенило. Прекрасная мысль! Заодно она немного отвлечется от тревога о том, что возникает и не возникает на стенах.
Немного подумав, она позвонила Сил в магазин секонд-хенд.
– Хотите, чтобы город устроил Ните вечеринку-сюрприз? – удивилась Сил. – И на все это у нас две недели?
– Организовать еду и музыку – не проблема. А вот как сделать так, чтобы все пришли?
– Считаете, будто вечеринка смягчит ее настолько, что она согласится с нашим планом?
– Возможно, нет, – вздохнула Блу. – Но лучшего никому в голову не пришло. А чудеса все же случаются, поэтому, думаю, нам нужно попробовать.
– Ну, не знаю. Нужно поговорить с Пенни и Моникой.
Через полчаса она перезвонила.
– Мы это сделаем, – согласилась она без всякого энтузиазма. – Только доставьте ее на место. Устроить истерику и отказаться от всего – это вполне в ее стиле.
– Она будет там, даже если мне придется сначала пристрелить ее, а потом тащить мертвое тело в ресторан.
Повесив трубку, Блу вновь вернулась к работе, хотя ей то и дело мешали. Особенно старалась Нита. Наконец она закрыла дверные проемы тяжелым голубым пластиком, оставленным строителями, и повесила таблички «Не входить. Опасно для жизни». Она и без того нервничала. Не хватало еще, чтобы они стояли у нее над душой!
В конце дня она заставила всех в доме поклясться на их плейерах, гитарах, Танго, Паффи и паре ботинок от Дольче и Габбаны держаться подальше от столовой, пока фрески не будут закончены.
Вечером она вошла в спальню Ниты как раз в тот момент, когда старушка снимала свой парик, под которым обнаружилась плоская шапочка тонких седых
– Сегодня у меня был интересный телефонный разговор, – начала она, садясь на край кровати. – Не хотела ничего говорить, но вы обязательно пронюхаете и станете доставать меня за то, что все скрыла.
Нита поднесла щетку к почти голому черепу. Она не застегнула кимоно, под которым виднелась ее любимая ночнушка из красного атласа.
– Что еще за разговор?
Блу воздела руки к небу.
– Куча идиотов собралась устроить вам вечеринку-сюрприз на день рождения. Но не волнуйтесь! Я положила конец их планам.
Она подняла с кровати последний выпуск «Стар» и притворилась, что листает страницы.
– Полагаю, кто-то из жителей помоложе слышал старые истории и решил, что, когда вы впервые здесь появились, вам нелегко пришлось. Они хотят как-то исправить содеянное – как будто это возможно, – закатив грандиозный праздник в парке: большой торт, воздушные шары и бредовые речи, произносимые людьми, которых вы ненавидите. Я более чем ясно дала понять: никаких вечеринок.
Впервые в жизни Нита, казалось, потеряла дар речи. Блу с невинным видом переворачивала страницы. Нита отложила щетку и дернула пояс кимоно.
– Это может быть... интересно...
Блу сдержала улыбку.
– Омерзительно, и вы никуда не пойдете, – объявила она, отшвырнув журнал. – Да, они наконец сообразили, что все это время обращались с вами по-свински. Но это еще не означает, что вы должны открыть им объятия. По-моему, лучше просто их игнорировать.
– Я думала, ты на их стороне, – огрызнулась Нита. – Ведь это ты вечно нудишь, что я не щажу людей, обижаю и тому подобное. По-твоему, я обязана позволить им открывать лавчонки со всяким хламом, который никто не захочет купить. Завести в городке пансион, в котором никто не пожелает остановиться.
– Это просто прибыльный бизнес, но вы, очевидно, слишком стары, чтобы разбираться в современной экономике.
Нита долго цыкала зубом, прежде чем скомандовать:
– Немедленно позвони им, пусть устраивают свою грандиозную вечеринку. Чем больше народа, тем лучше! Я заслужила признание, и тебе давно пора это понять.
– Не могу же я звонить сейчас! Предполагается, что это будет сюрприз!
– Думаешь, я не смогу разыграть удивление?
Блу еще немного поломалась, но чем больше возражала, тем тверже стояла на своем Нита. Значит, замысел удался! Неплохая работа.
Чего не скажешь о ее фресках. С каждым днем она все дальше отклонялась от первоначального замысла, пока наконец не сорвала с окон приклеенные наброски.
Дин предложил отпраздновать Четвертое июля велосипедной поездкой к горам Смоукиз. Он, с его длинными ногами и бесконечной выносливостью, был принужден едва не тащиться следом за Блу, но при этом ни разу не пытался ее торопить и даже заявил, что любит медленную езду, поскольку при этом меньше потеет, а уложенные гелем волосы остаются сухими.