Рожденный жить
Шрифт:
– Так значит, я…
– Ты вампир, я знаю…
– Но, выходит, не настоящий…
– Ты полукровка! Многие умирают при рождении — ты снова выиграл, Лай!
И лишь тут его пронзил шок. Аморон — его отец!
– Этого быть не может…
– О чём ты?
Лай покачал головой.
– Я знал его…
– Упаси небо! — охнула Анна.
– В течение долгих лет он был мне учителем и наставником… — на этом месте началась его история. И Лай рассказал всё, от самого первого дня, так, как запомнил, ни разу не соврав и не приукрасив события.
–
– Ален сказал, что я больше не увижу…
Растерянность Анны перемешалась с её чувствами. Теперь это не была та отчаянная ненависть, теперь это было другое.
– А я проклинала… Вот небеса и услышали!..
– Наверное, умер… Но я не знаю. Быть может, он жив.
– Большего от него нам не взять!
– А как так вышло, что он исчез? — поинтересовался вампир, на что получил в ответ новую историю.
– Пропал без вести и тебя прихватил. Я искала. Всех богов просила, чтобы смиловались над тобой! А после случился пожар… Горело хорошо, весь город видел. Кажется, кто-то прогадал о том, что он — вампир, увидел или подслушал, после решил убить. Говорили, на пепелище было много костей, в большинстве своём — женские и детские, маленькие. Всех жен убили и его, думали, а он, гад, выходит, как-то ушёл…
– Или нет. Ален говорил что-то про Авалдона. Я не всё понял, но, кажется, это был он. Демон просто принял обличие. Аморон умер, ещё тогда…
– Как же выбрался ты? — снова удивилась Илзе.
– Это было ещё до единорога! Как говорите Вы — судьба.
– А знаете, я и рада. Аморон был ужасным отцом! Он бросил меня почти сразу, как узнал о ребёнке, а я ждала и рыдала почти каждую ночь… Я ждала его и после и тебя ждала, хотя понимала, что вас уже может не быть… Кто мог представить, что крошечное дитя спасётся от пожара! Тем более, что тебя сразу подобрали другие вампиры…
Люди считали меня ненормальной — за эти слёзы и «слепую преданность», особенно за то, что, как говорила я, муж ребёнка — вампир, а, значит, и сын тоже. Даже убить хотели, но не смогли. Пришлось мне сознаться, что умом тронулась. А теперь расцвела подобно розе в дождливый день!
– Он чуть не убил меня… И пытался. Много раз пытался это сделать!
– Из-за того, что я хотела забрать. Я пыталась найти тебя! Но не смогла… А она — жена твоя? — перебила рассказ старушка, — Хорошая…
Илзе поклонилась.
– Я всего лишь подруга… И рада была сопроводить вашего сына, Анна.
– Кажись, я знаю тебя…
– Мой отец…
– Мистер Одэль? Неужто ты его дочь? Так похожи… О, я знала его. Славный был человек! Он уже умер, бедняжка… — тотчас вставила она, — Как вчера, а уже ведь два месяца прошло… Ох, не стояло говорить мне этого! Весь Митис хоронил. Помню, одна женщина даже упала в обморок и с тех пор цветы каждый день носит. Жена, наверное…
Девушка смущённо опустила глаза.
– Наверное, да, жена… «Констанция!» — поняла она, но промолчала.
***
«Теперь — ненавижу —
Мрак любовь победил!
И если увижу,
То будешь не мил…»
—
– Ты тоже пишешь стихи? — удивился он, обращаясь к матери.
– Писала!
– А теперь я…
– Это адресовалось Аморону…
***
С тех пор их жизнь изменилась. Всё что осталось от старой — дружба, воспоминания, алая накидка и нож Илзе. К слову, она часто теперь смотрела на него, и Лай заметил в нём небольшую перемену. Посреди ручки красовался большой алый камень.
– Это карбункул, — объяснила она, — я нашла его возле того грота. В книгах написано, они находятся внутри рога аликорна. Аликорн — это рог нашего синего друга. Но я не убивала его.
– Где ты нашла?
– А когда ты купался… Редкий, должно быть, камушек!
И, хотя жить они стали вместе, прошлое всё равно не могло покинуть встревоженную память, и они не могли забыть. Илзе уговаривала Лая стать, как все, а он не мог беспрекословно ей верить, ведь понимал, что не сможет стать человеком, даже хорошо притворяясь им.
– Где же ты кровь добывать будешь? — интересовалась она, — Митис терроризировать, что ли?
– Нет, и я не знаю…- в голосе струилась печаль.
В этом вопросе им помогла Анна. Женщина, как и много лет назад, любила вампиров за одно то, что те стали частью её жизни.
– У нас ведь куры есть и гуси, и кролики. Я как резать буду кого, ты пей, пей на здоровье! — и иной раз она даже подставляла корыто, чтобы не пролить лишней капли за зря.
– Но я не могу столько! Да, я люблю её, но, наверное, я просто привык… Ален разбаловал меня…
Каждое такое «люблю» вызывало у Илзе омерзение. Это же удивляло Анну, и она говорила:
– В тебе есть два начала, смотри, чтобы они балансировали. Первое — человеческое, отсюда твоя доброта, второе — от отца, оно дает тебе силы и годы — поэтому надо пить кровь. Не слушай Илзе, она просто не такая, как ты! На самом деле она всё понимает, просто боится немного.
Они жили на краю села.
– Я боюсь, люди могут нас вспомнить… Далеко же твоя мать поселилась…
– Обойдется! Вот увидишь! Ведь уже сколько раз удавалось. Судьба на нашей стороне, — с улыбкой Лай посмотрел в небо и успокоил подругу.
– Другой город? … — прошептала она, чуть погодя, — Значит, ты так решил? Что ж, твой выбор!
– Там нас не знают.
– Я согласна на всё… — румянец окрасил щеки. Голос прозвучал, точно песня, — А если нас увидят там?
– Убить не убьют, покричат лишь, и это главное! В их глазах я — монстр, который не может любить, но это не так… Ты же знаешь.
– В глазах Митиса даже ангел будет казаться бесом…
– Любила ли ты прежде? — вдруг перебил он.
Тихие звёзды уже загорались на небе. Они сидели на скамейке. Вокруг было много цветов. Они закрывали крохотные головки, а Луна дарила свой призрачный свет, укрывая их серебряной паутиной от солнца.