Рождественская сказка
Шрифт:
Стивен отпил глоток и откинул голову, смакуя вино.
— Эми, а почему бы тебе не взять тайм-аут на недельку-другую? Вот и переждешь самое страшное.
Она чуть нахмурилась и, взяв свой бокал в руки, пробормотала:
— Потому что я работаю. И дорожу своим местом.
— Разве у тебя нет отпуска?
— Есть. Но я приберегаю его на Рождество. Поеду в Дарем.
— Там твоя семья?
— Нет! — выпалила она и тут же разозлилась на себя за несдержанность.
К счастью, Стивен не придал этому значения: ведь он не мог знать об ее отношении к Рождеству.
— Нет, — повторила она уже мягче. — На Рождество я еду в горы кататься на лыжах. Вместе с Либби.
Со своими родственниками Либби не общалась, а может, их у нее и не было, так что подруги проводили отпуск вместе.
— А где твоя семья? — спросил Стивен.
Эмили окаменела. Почему он спрашивает? Это не его дело. И вообще, никого не касается. Захотелось еще вина: может, хоть тогда удастся забыться?
Эмили подняла на Стивена глаза и тихо сказала:
— Я стараюсь не касаться этой темы. Особенно когда мне весело.
— Значит, дело не только в смерти Ричарда? — догадался он и дрогнувшим голосом произнес: — Эми, может, все-таки расскажешь, что случилось.
Она отвернулась. Стивен затронул то, о чем после гибели Ричарда Эмили запретила себе даже думать. Попытайся Стивен ворошить ее прошлое раньше, он бы встретил суровый отпор. Она бы ни за что не подпустила его к себе так близко. Но он как-то незаметно сумел разрушить защитную броню, и вообще он так внимателен к ней... Нет, он имеет право знать все.
— Это случилось накануне Рождества, — тихо начала Эмили свой рассказ. — Мама с папой ушли в гости.
Она помолчала, словно припоминая события давних дней. Родители жили очень скромно, отказывая себе во всем — лишь бы отправить Эмили в частную школу и приличный колледж. Экономили на всем, чтобы дать дочери то, чего были лишены сами. Отец работал полисменом, мать вела хозяйство. Эмили была поздним ребенком. До ее рождения мать потеряла двоих детей и так и не оправилась от тоски по сыновьям, которых ей так и не было суждено увидеть взрослыми. Родители страстно желали дать дочери хорошее образование. Они хотели ею гордиться.
Эмили взглянула на свой пустой бокал. Золотой ободок поблескивал в свете лампы в пандан к браслету на запястье.
— Они немного припозднились и спешили домой. Потому что в тот день я должна была пойти на вечеринку. — Эмили опустила глаза. — Их сшиб пьяный водитель. Прямо у самого дома... — Она слышала вой сирены и шум толпы на перекрестке. Но не могла знать, что беда произошла с ее родителями. — Мама умерла у меня на руках. — И Ричард тоже, добавила она про себя. — А отец выжил. Потом он женился на женщине с тремя детьми. Они живут в Глазго, отец оттуда родом.
— Отец винит во всем тебя?
Эмили зябко передернула плечами.
— Думаю, винит. Бессознательно. — Она помолчала. — Его можно понять. Он так любил маму! Еще со школы.
С тех пор Рождество стало для Эмили невыносимой мукой.
— Ричард тоже погиб в канун Рождества?
— Нет, после. — Она усмехнулась. — Тебе повезло, что мы встретились осенью. Ненавижу декабрь! В это время я как раненый зверь. — Ее душили слезы. Стивен взял ее лицо в свои ладони и бережно притянул к себе. Его глаза смотрели на нее так, словно хотели взять на себя всю ее боль.
– Эми, обещаю, больше никогда не причиню тебе боли! — тихо сказал он. — И не буду приставать с расспросами.
Эмили показалось, что боль отступает. Рядом со Стивеном она чувствовала себя сильнее.
Он наклонился к ней и поцеловал в одну щеку, потом в другую — словно хотел собрать ее слезы. Она сидела неподвижно, прикрыв глаза, и вдруг услышала, как бьется его сердце. Открыв глаза, она инстинктивно отстранилась, уперлась ладонью ему в грудь и ощутила под пальцами в расстегнутом вороте рубашки шелковистые волоски.
Стивен придвинулся к ней еще ближе и нежно приник к ее губам. Она разомкнула губы, пробуя его на вкус и упиваясь чувством единения с ним. Как озарение мелькнула мысль: как же давно она этого хотела!
А он оторвался от ее губ и осторожно, словно боясь спугнуть, принялся покрывать поцелуями ее лицо. Потом поцеловал в ухо и одним ловким движением распустил ее волосы. Они рассыпались по плечам, и он бережно начал гладить их. Провел пальцем по мочке уха, шее, поцеловал плечо, руку — не спеша, словно хотел запомнить их вкус и очертания.
Эмили потянулась к нему, обвила руками шею, приникла лицом к груди и поцеловала впадинку на горле, где бьется пульс. Она впитывала его нежность и обретала жизненную силу. Ей было тепло и уютно в его объятиях. Она погладила мускулистые плечи, грудь, спустилась к животу...
– Эми!
– шепнул он.
– Эми, сладкая моя...
– Одной рукой он прижал ее к себе, а другой ласкал почти благоговейно.
От его прикосновений у Эмили по телу побежали мурашки. Стивен осторожно спустил платье с ее плеч и отстранился, любуясь ею.
Эмили трепетала от желания. Впервые почти за три года она испытывала наслаждение от мужской ласки. На ее глаза набежали слезы.
Стивен обвел языком ее губы, а руками ласкал шею. Его прикосновения были легкими: пальцы, словно дразня, обводили плечи, ключицу, скользили по ложбинке, открывая прелесть нежнейшей кожи... А потом коснулись соска и обхватили соблазнительную округлость груди.
Дрожа от страсти, Эмили прикрыла глаза. Ласки Стивена отозвались внизу живота горячей волной. Она словно растворилась в нем, став чутким инструментом наслаждения в его уверенных руках. Открыв глаза, она увидела его светло-русую голову у себя на груди и лишь подлила масла в огонь. Разбуженное желание пульсировало в ней сладкой болью и сейчас для нее не существовало ничего, кроме этого ни с чем не сравнимого восторга.