Рождественский кинжал

Хейер Джорджетт

Сержант Вер задумчиво смотрел на стену над камином.

– Да, и больше того, он мог взять нож в любое время, – добавил он. – Никаких признаков, что преступник снимал и ножны.

– По всем признакам, он этого не делал.

– Я и говорю. Наверное, никто не заметил бы, если бы нож вытащили из ножен незадолго до убийства. Он не попадается сразу на глаза, нужно посмотреть вверх.

– Гораздо более важна возможность в любой момент вернуть его на место, – рассуждал Хемингуэй. – Например, когда все пойдут спать.

В общем, ты, наверное, уже начал понимать, что этот угрожающий кинжал представляет чисто академический интерес.

Глава 12

Инспектор Хемингуэй едва успел убрать в чемодан кинжал с ножнами, как в комнату вплыл Старри и встал на пороге с выражением надменного достоинства. Хемингуэй, не будучи поклонником этой личности, грубо спросил:

– Что вы хотите?

Старри бросил на него испепеляющий взгляд и ответил с подчеркнутой вежливостью:

– Инспектор, мистер Джозеф хочет, чтобы я спросил вас и второго полицейского, будете ли вы обедать. Если да, то холодную закуску подадут в кабинет.

– Нет, спасибо. – Хемингуэй был невысокого мнения о холодных закусках в разгар зимы.

Старри слегка поклонился. Его стеклянный взгляд заметил, что стул сдвинут с места, и он поднял глаза выше. Зафиксировав исчезновение одного из кинжалов выразительным подъемом бровей, он подошел, чтобы вернуть стул на место. Потом опустил шторы, с презрением посмотрел на разобранную елку и наконец удалился.

– Не нравится мне этот парень, – пробурчал Вер с заметной неприязнью.

– Просто комплекс неполноценности, – ввернул умное слово Хемингуэй. – Тебе не понравилось, что он назвал тебя «второй полицейский».

– Все вынюхивает, – мрачно сказал сержант. – Заметил, что кинжала нет. Теперь разнесет это по всему дому.

– Тогда мы сможем понаблюдать за реакцией, – ответил Хемингуэй. – Пойдем! Мы отвезем кинжал на экспертизу и заодно поужинаем. Мне надо подумать.

Во время горячей и обильной трапезы в гостинице «Голубая собака» он был необычно молчалив, и сержант не делал попыток заговорить с патроном. Только когда передними поставили сыр, Вер осмелился заметить:

– Я думал об этом кинжале.

– А я – нет, – сказал Хемингуэй. – Я думал о сыре и о закрытой двери.

– Не знаю, что тут предположить, – признался сержант. – Чем больше я размышляю, тем более бессмысленным мне это кажется.

– Должна быть причина, – пожевал губами Хемингуэй. – И очень веская. Кто бы ни убил Натаниеля Хериарда, закрыв потом за собой дверь, он шел на чертовский риск, что его за этим застукают. Он делал это не ради хохмы.

– Хороша хохма, – согласился Вер. – Похоже, в этом вы правы. Но какая может быть причина?

Хемингуэй не ответил. Спустя некоторое время сержант медленно проговорил:

– А если предположить, что убитый с самого начала не запер дверь? В конце концов, у нас нет никаких доказательств,

что он это сделал. Я подумал... А если убийца вошел в комнату и закрыл за собой дверь...

– Старый Хериард устроил бы скандал.

– Нет, если это был его племянник, то нет. Он мог подумать, что Стивен зашел откровенно поговорить с ним и не хочет, чтобы им помешали.

– И что? – слегка заинтересовался Хемингуэй.

– Ну, Стивен или кто другой убил его. Вы помните, лакей сказал, что подходил к двери и пытался войти, а она была закрыта? Вдруг в тот момент убийца был в комнате?

– Хорошо, вдруг. И что? Сержант потер подбородок.

– Я еще не разработал это до конца, но мне показалось, может быть, он подумал, что должен запереть за собой комнату.

– Почему?

– Может, из-за фактора времени? Вдруг он подумал, что если пару минут спустя кто-нибудь пройдет по коридору, потрогает дверь и увидит, что она не заперта, то вычислит время убийства? Не скажу, что я полностью понимаю...

– Нет, и никто другой тоже, – перебил его Хемингуэй.

– Но это же может быть причиной, – уперся сержант Вер.

– Причин можно найти сколько угодно, но не забывай, не так-то легко повернуть ключ с другой стороны. Убийца должен был запастись необходимым инструментом! Это не могло быть импровизацией.

– Могло, если он продел в ушко ключа карандаш с веревкой.

– Может быть, но у нас нет никаких свидетельств, что он это сделал. Наоборот, у нас масса свидетельств, что он не делал этого.

– На ключе были чьи-нибудь отпечатки пальцев? – спросил сержант.

– Старого Хериарда и лакея. Они почти стерты. Как и следовало ожидать.

Вер вздохнул.

– Да, концов не найти! Правда, сэр? Будь я проклят, если знаю, как браться за это дело.

– Сейчас мы снова поедем в участок, – решил Хемингуэй. – Я хочу еще раз взглянуть на ключ.

Однако ключ ничем им не помог. Обыкновенный большой ключ, который недавно смазывали.

– Поэтому еще менее вероятно, что его могли повернуть с другой стороны, – сказал Хемингуэй. – Во-первых, не думаю, чтобы отмычка могла схватиться за такую скользкую поверхность, и потом, на масле бы остались следы нарезки. Все это удручает. – Он изучил ключ под лупой и покачал головой. – Ничего не поделаешь. Я бы сказал, что его вообще не трогали.

– А это значит, – веско произнес сержант, – что если дверь заперли, то заперли ее изнутри.

– И дематериализовались, как привидения в книжках. Опомнись!

– А если убийца спрятался в комнате, а потом незаметно выскользнул оттуда, сэр?

– Интересно. Это было бы стоящей мыслью, если бы не одно обстоятельство. Никто из присутствующих в доме в тот момент не исчезал. Придумай что-нибудь другое!

– Не могу, – честно признался сержант. – Похоже, мы должны вернуться к вентилятору.