Рождественский подарок
Шрифт:
Я покинул гостиную под предлогом легкой головной боли и направился в комнату мисс Браун, справедливо полагая, что в этот момент она занимается с детьми. Однако мне не хотелось просить ключи у Медведева, так как в этом случае Лаврентий Филиппович обязательно бы увязался за мной, а это в мои планы уже не входило. Обычно в таких случаях меня всегда выручал японец Кинрю, который с легкостью вскрывал любые замки и вообще мог, как приведение, проникнуть куда угодно.
Но он бы не стал делать то, что хоть как-нибудь могло навредить его обожаемой Мери-Энн.
Потому я решил
Ни в коридоре, ни на чугунной винтовой лестнице никого не было. Впрочем, я в любом случае смог бы придумать причину тому, почему мне пришлось поспешно ворваться в комнату немного чопорной англичанки мисс Браун.
Я приоткрыл дверь и вошел. В комнате все было по-прежнему, недалеко от печи, выложенной гамбургскими изразцами, одиноко стоял рояль. Радовала глаз мебель красного дерева с тянутыми латунными накладками, выполненная в стиле «Жакоб».
На секретере, который примостился почти что у самого окна, стояла высокая ваза-курильница.
Отдавая себе отчет, что времени у меня в обрез, я бросился к секретеру и принялся наспех рассматривать содержимое его ящиков. Однако не обнаружил ничего, кроме чернильницы, пера и бумаги. Здесь же лежала расписная шкатулка с немногочисленными безделушками иностранки. Индийской жемчужины в ней, разумеется, не было!
Тогда я задвинул все ящики обратно и занялся диваном «шлафбано»,который был обит малиновым штофом. У него имелись ящики для постельного белья, содержимым которых я и собирался заняться. В одном из них мне попались белые женские перчатки, такие же, как те, что передал мне обрядоначальник при посвящении в масонское братство ордена «Золотого скипетра», которые я должен был вручить непорочной женщине, избраннице моего сердца, подруге моей. Перчатки эти по-прежнему пылились в палисандровом ларце, который хранился в тайнике, устроенном мною в кабинете за картиной Гвидо Ренни.
«Странно,» – подумал я, допуская при этом, что перчатки могли иметь и исключительно случайное сходство с предметами масонского церемониала.
В этом же ящике я нашел и шейный платок, в точности такой же, какой я имел уже счастье лицезреть на Станиславе Гродецком.
– Интересно, – проговорил я вслух, как почувствовал, что кто-то ударил меня по голове. Резкая боль, испытанная мною, оглушила меня, и я потерял сознание.
Когда я открыл глаза, то сразу поморщился от пульсирующей боли в затылке.
– Ой, – простонал я и только в этот момент заметил склоненное над собою лицо Кинрю.
– Яков Андреевич, что с вами? – встревоженно осведомился японец.
– И ты еще спрашиваешь?! – мне почему-то пришло в голову, что меня ударил именно он.
– Я вас не понимаю… – округлил свои дальневосточные глаза Юкио Хацуми.
– Так это не ты? – воскликнул я, оглядываясь по сторонам и приподнимаясь с пола.
Первое, что бросилось мне в глаза – ящики дивана были задвинуты. Я бросился к нему, выдвинул ящик, где должны были быть перчатки и
– Яков Андреевич! – окликнул меня Кинрю. – Что-то не так?
– вид у него был взволнованный. – Почему вы роетесь в вещах Мери-Энн?! – изумился он. – Неужели вы по-прежнему ее подозреваете?
– Да, – коротко бросил я, в этот момент меньше всего думая о разбитом сердце японца.
– Что происходит? – помрачнел Юкио Хацуми.
– Кажется, я схожу с ума, – бесстрастно заметил я. Сквозь оконное стекло мне было хорошо видно, как падает снег. – Здесь только что лежали две вещи…
– Какие вещи? – спросил японец.
– Это не имеет значения! – отмахнулся я, прикусив губу. – Юкио! – воззвал я к нему. – Кого не было в гостиной, когда ты пришел сюда?
– Никого, – развел он руками. – Гости закончили игру и разошлись по комнатам…
– Час от часу не легче! – воскликнул я. – Ты кого-нибудь видел, когда пришел сюда? – спросил я в надежде, что моему ангелу-хранителю удалось-таки что-нибудь заметить!
– Нет, – покачал головой Кинрю. – Когда я пришел, в комнате никого не было, да и на лестнице – тоже! – добавил он.
– Как ты нашел меня? – спросил я моего самурая.
– Яков Андреевич, – покачал он головой, – я догадался о том, что вы задумали, еще когда услышал, как вы разговаривали с мисс Браун! Естественно, – проговорил он с видом дельфийского оракула, – когда вы исчезли из гостиной, я понял, что вы отправились сюда, и поспешил вслед за вами, чтобы помешать вам наделать глупостей!
Я с трудом проглотил его слова, но все-таки заставил себя смолчать в ответ. Мой самурай обладал слишком ранимым сердцем, чтобы я мог позволить себе терзать его!
– Кто же это мог быть? – пробормотал я, задвигая на место диванные ящики.
– Должно быть, кто-нибудь из гостей, – глубокомысленно заключил мой Золотой дракон.
– Уж это-то верно, – ответил я. – Не призрак же покойного князя Николая Николаевича!
Сказав эти слова, я невольно подумал про его похороны. Как единственному масону в имении мне еще предстояло позаботиться о том, чтобы Титова предали земле в соответствии с погребальным обрядом братства. Мне предстояло еще сказать на этой церемонии несколько прочувствованных и красивых слов. В этом и состоял мой последний долг перед Николаем Николаевичем, если не считать того, что я поклялся себе обязательно разыскать и покарать его убийцу.
Я в последний раз окинул комнату англичанки изучающим взглядом, но ничто более не привлекло моего внимания в апартаментах мисс Браун. Хотя я еще не успел просмотреть шкаф с одеждой, но вряд ли это было бы возможно в присутствии моего Кинрю.
– Господин Кольцов? – на пороге неожиданно возникла сама мисс Браун. – Что вы здесь делаете? – вознегодовала она.
– What happened? – Мери-Энн перешла на родной язык, что, как я заметил, случалось с ней, когда она сильно нервничала.
– Ничего не случилось, – ответил я с одной из своих самых обворожительных улыбок, действующих на слабый пол, словно удар грозовой молнии. – Мы искали вас, – добавил я.