Рождество в городе влюбленных

Мэйджер Энн

Правда, ему понравилась дородная хозяйка квартиры, даже несмотря на то, что она попыталась недосдать ему сдачу. Эта заядлая сплетница более чем охотно поделилась с ним информацией о мадемуазель Наварре.

– La petite живет замкнуто. К ней ходит всего один мужчина. Лукас. Думаю, они просто друзья. Бедняжка много работает. Она рисует и приносит мне маленькие подарки, которые делают ее ученики.

Адам рассчитывал узнать более пикантные подробности. Все же было хорошо, что хозяйка думала, будто отношения Лукаса и мисс Наварре находились в начальной стадии.

Из-за снежной бури в Остине

его самолет взлетел позже на десять часов. Адам так устал, что едва держался на ногах. Прибудь он в Париж утром, как планировал, то направился бы прямиком в галерею и предложил бы мисс Наварре деньги, чтобы она навсегда исчезла из жизни Лукаса. Райдеры благополучно избавились бы от нее, и ему не пришлось бы шпионить за этой очаровательной женщиной.

Что она, черт побери, там рисует? Расчлененные тела?

Жаль, что люди, не наделенные талантом, редко признавали это. Их творчество скорее могло стать хобби, нежели карьерой. Однако беспорядочное сочетание ярких цветов странным образом наводило его на мысли о сексе.

Горячем, необузданном сексе с этой женщиной.

Его снова бросило в жар, и Адам заставил себя думать о брате.

Лукас вернулся домой, одержимый Парижем, Хемингуэем, своим романом и мисс Джозефин Наварре, на которой собирался жениться.

– Это замечательно, дорогой, – мягко произнесла их мать Марион. Она редко делилась своими тревогами с кем-либо, кроме Адама. – Кто она?

– Джози – художница из Нового Орлеана. Сейчас она живет в Париже, потому что ее дом на реке затопило.

Никакого упоминания о Бернардо.

– Все ее картины уничтожены. Мать бросила ее сразу после рождения.

Лукас всегда питал слабость к сиротам и обездоленным.

– Какое направление в живописи она представляет?

– Современное.

Адам перешел к сути дела.

– Она этим зарабатывает себе на жизнь?

– Сейчас Джози управляет галереей своей подруги и преподает.

– Кто ее родители?

– Креолы знатного происхождения. По крайней мере, мать. Никто не знает, кем был ее биологический отец.

– Значит, она незаконнорожденная, дорогой? – обманчиво мягко произнесла Марион.

– Судя по тому, что я слышал, ее отчим тоже незаконнорожденный. Это был настоящий самодур, которому никто не мог угодить. Прямо как наш отец.

Марион поджала губы. Ее лицо приняло тревожное выражение, понятное только Адаму. Лукас, который был на редкость маловосприимчивым к эмоциям других, не имел ни малейшего представления о чувствах своей матери.

– Когда отчим Джози умер, ее мать сказала своим сыновьям, что солгала насчет того, что их сестра умерла при рождении. Малышку все это время воспитывала няня, которая затем куда-то исчезла. Тогда мать наняла частного детектива, который обнаружил Джози, живущую на болоте вместе с неграмотными охотниками. Скорее всего, это была семья брата ее няни. Перед смертью няня попыталась связаться с матерью Джози, но наткнулась на ее отчима, который настоял на том, чтобы девочка осталась у охотников. Мать Джози послала своих сыновей за сестрой. Джози была такой дикой и грязной, что они даже не надеялись, что смогут ее приручить.

Этих сведений о мисс Наварре было достаточно, чтобы убедить Марион Райдер в том, что Джози

не подходит ее обожаемому Лукасу.

На следующий день Марион застала Адама одно го и тут же пошла в атаку.

– Дикарка с болота! В музее современного искусства есть ее фотопортрет в обнаженном виде. Можешь себе представить? Весь Новый Орлеан видел ее голой! – Глаза Марион расширились от ужаса. – По крайней мере, Селия никогда так низко не опускалась.

– Может, нам следует подождать реакции на предложение от самой мисс Наварре?

– В тебе всегда говорит адвокат! Не смей ее защищать! Сделай что-нибудь!

– Почему бы тебе не поговорить с Лукасом?

– С Лукасом? – Она рассмеялась. – Разве ты его не знаешь? Немедленно отправляйся в Париж! Останови ее!

– Сейчас, когда приезжает Абигайль? Это мой первый отпуск за год!

– Мы едва пережили твой брак с Селией. Ты желаешь того же Лукасу? Или этой девушке?

Адам похолодел.

Рыжеволосая женщина в окне напротив задумчиво смотрела вдаль. Глядя на ее бледное лицо, огромные глаза, приоткрытые губы, пышную грудь, он уже не помнил, для чего сюда приехал. Его сердце бешено заколотилось, и он забыл о себе, матери, брате… обо всем.

Внезапно в квартире стало жарко, и Адам вытер пот со лба. Черт побери. Его джинсы вот-вот треснут в области паха. Он хотел ее так, что был готов рискнуть всем, даже дружбой с братом.

Адам мрачно выругался. Нет, лучше задернуть шторы, покинуть квартиру и уехать из Парижа. Вместо этого Адам машинально подошел ближе к окну.

Лукас. Он здесь для того, чтобы защитить брата от той же ошибки, какую когда-то совершил сам. Писатель! Лукас вообразил себя Хемингуэем. Так я и поверил!

Это всего лишь оправдание его непомерных денежных трат. Образ жизни свободного художника и принадлежность к семье Райдер привлекали к нему большое количество неподходящих «друзей».

На первый взгляд Джозефин Наварре не самая худшая кандидатура на роль жены Лукаса. Да, в ее биографии есть темные пятна. Да, она недавно была влюблена в скандально известного представителя богемы. Каким-то образом этому беспринципному негодяю Бернардо удалось снять ее на пленку, когда она сидела обнаженной в душе. Струи воды стекали по ее роскошному телу, в то время как она безутешно рыдала, такая юная, беззащитная и потерянная. Знала ли она о том, что ее снимали?

Бернардо умело присоединил этот снимок к тем, на которых были запечатлены ее богатые родственники и их друзья с Ближнего Востока на фоне своих нефтяных вышек. Он разместил фотографии особняка семьи Наварре в Гарден-Дистрикт среди изображений бедных домов из соседних кварталов. Затем он показал их баржи и яхты на фоне вырубленных кипа рисов.

Но хуже всего было то, что, к большой радости защитников окружающей среды, Бернардо выставил свою маленькую коллекцию снимков в одном из ведущих музеев Нового Орлеана во время последнего нефтяного кризиса. Эта скандальная выставка наделала много шума. Деловой империи Наварре был нанесен серьезный финансовый удар, и братьев Джози обвинили в коррупции.

В конечном итоге Наварре завладели пленкой, подали в суд на всех, кто имел какое-либо отношение к злосчастной выставке, и отослали Джози в Париж.