Рождество в Лондоне, Новый Год в Москве
Шрифт:
– А куда все делись? – спросила я, когда он проходил мимо.
Парень вздрогнул так, что пролил половину чая на пол. Рядом тут же нарисовалась уборщица в униформе и моментально все вытерла. Мы проследили за ней с некоторой опаской.
– Доброе утро, Кейт, – сказал наконец ребенок. – Все уехали завтракать в город и покупать подарки. Про нас с вами забыли в суете. Знаете, как в том древнем фильме «Один дома»? Хотя вас, наверное, просто не хотели будить.
– Спасибо… – пробормотала я. Все еще не
– Боюсь, позавтракать не получится, так что если хотите есть, лучше тоже отправиться в город, – добавил он и, попрощавшись, ушел наверх.
Я решила позавтракать остатками печенья, которое вчера заныкала на случай повторения истории – и вот, пригодилось!
И ни на минуту, ни на секунду безумная суета в доме не прекращалась.
И когда ближе к обеду семейство вернулось домой, стало еще хуже. Близняшки принялись с визгом носиться по всем трем этажам, путаясь под ногами у работников, за ними носился щенок золотистого ретривера, которого Петров с Донной решили взять из приюта в честь Рождества – девочки давно хотели собаку!
Донна тут же собрала вокруг себя целый консилиум наемного персонала и принялась отдавать распоряжения. Работники забегали в три раза быстрее, переделывая то, что ей не понравилось. Петров ввалился вместе с шофером, не Дэвидом, а другим, помоложе – они тащили кучу разноцветных пакетов с покупками. Коля мне только подмигнул и тоже втянулся в переполох. А вот Алекса не было. Стало грустно. Где они могли его потерять по дороге? Почему-то мне представлялись толпы уже с утра нетрезвых англичанок, замотанных в мишуру, которые только и ищут, какого красавчика с прозрачными глазами затащить к себе на рождественскую индейку.
Донна направилась на кухню, вообще проигнорировав меня. Элис хотя бы дружелюбно кивнула и развела руками. Зато щенок прискакал, увернувшись от всех ловивших его рук и спрятался за моим рюкзаком. Близняшки все так же с визгом бегали по комнатам и искали его, а я шептала в густую персиковую шерсть, которая пахла детским шампунем:
– Я тебя не выдам!
Интересно, как они его назвали?
Алекс подошел незаметно, подкрался буквально из-за спины и отобрал у меня щенка.
– Отдай Ричи девчонкам, они уже ревут на кухне.
И тут же появился Петров, встрепанный и в очках.
– Будешь переодеваться к ужину? Там твою комнату закончили, можешь возвращаться. Прости за переполох.
– Я уже переоделась, – вздернула я подбородок.
– Да? – он взлохматил волосы. – А мне надо душ принять. После такого шопинга требуется неделя каникул. Беллка заехала мне в глаз, линзу пришлось вытаскивать прямо изнутри мозга, ты бы это видела. Перед Рождеством всегда так.
– Пойдем, – потянул меня за руку Алекс. – Сейчас здесь камин будут чистить.
Да
Я почему-то чуть не расплакалась.
Дома перед Новым годом мне тоже никогда не давали спокойно посидеть на диване и почитать. Нужно было убираться, готовить, суетиться. Вроде бы здесь я в гостях, но все равно нет мне места. И уже не хочется никакого праздника, тем более, что наряда для него тоже нет.
– Я тебя понимаю, – вдруг сказал Алекс и сжал мои пальцы. – Вот поэтому я никогда и не праздную с Донной и Ником. Не люблю такие традиции, которые превращают праздник в тяжкую повинность. Маме это все нравится, Донне тоже, а остальные должны терпеть.
– Нет-нет, все прекрасно! – попыталась возразить я, но Алекс вдруг свернул перед самой лестницей, увел меня в холл перед входной дверью и повернул к себе. Взял за плечи и посмотрел в глаза:
– Хочешь, сбежим сейчас от всех? Ник вообще не удивится, что я опять все пропущу. А тебя заберу с собой.
Я недоверчиво смотрела в его невозможно светлые глаза и прижимала к себе рюкзак. Сбежать? С ним?
– Куда?
– Ко мне домой. А вернемся, когда это безумие закончится. Завтра вечером, например. Обычно все уже объевшиеся, тихонько сползают со стульев и ничего не хотят. И тут самое время подъедать остатки и смотреть хорошее кино.
Он что – продолжает меня уговаривать? Да я сейчас согласна встречать Рождество с бездомными на улице, не то что с сероглазым принцем у него дома! Я скорее закивала, пока он не придумал какой-нибудь менее соблазнительный вариант спасти меня от рождественского безумия. Алекс широко улыбнулся:
– Отлично! А то одному сбегать было стыдно, я же ради тебя и согласился тогда праздновать со всеми. Идем!
Он кинул мне мой пуховик, который уже держал в руках, намотал на шею хаффпаффский шарф и мы выскочили из дома, поминутно оглядываясь, чтобы никто не поймал и не вернул в рамки приличия.
Такси в этот вечер ездили почему-то особенно густо и вскоре мы уже мчались по предрождественскому Лондону и каждая сияющая витрина с украшениями казалась окном в другой мир, каждая елка рождала веру в чудо и даже люди, казалось, выглядели добрее и светлее. Хороша бы я была, не увидев город таким!
Квартира Алекса была вовсе не в таком понтовом районе, и вообще я даже успела разочароваться – настолько маленькой и невзрачной оказалась эта студия на первом этаже довольно высокого для Лондона дома. В многоэтажках нормальные люди не живут. Там либо маргиналы, которым выделили социальные квартиры, либо…
Алекс посмотрел на мою кислую физиономию при виде совершенно пустой – только закрытые стеллажи, низкая кровать да кухонный уголок, в котором совершенно явно никогда ничего не готовили – крошечной квартирки. А потом подошел к окну и раздвинул шторы!
Оказалось, что целая стена этой студии застеклена от пола до потолка и эти гигантские окна выходят на Темзу! На сияющую отраженными огнями небоскребов, фонарей и подсветки мостов, кипящую деловитыми корабликами древнюю Темзу! Этот вид стоил любого дорогого района, как по мне!