Рождество в Шекспире
Шрифт:
Он поднял брови.
— Я поставила спираль. Тебе не нужно ничем пользоваться.
— О, Лили, — выдохнул он, закрывая глаза, чтобы насладиться моментом. Он был похож на бойскаута, которому дали вдобавок зефирку с костра. Я задумалась, когда же он найдет применение моему подарку. Потом Джек скользнул на меня, и я перестала о чем- либо волноваться.
Мы распластались на постели час спустя, наконец откинув одеяло и расправив простынь. Простынь, по крайней мере, выглядела чистой. Нога Джека лежала поверх моих, как бы оберегая.
— Зачем
— Лили, — сказал он медленно, с удовольствием проговаривая это. — Я собирался приехать, чтобы увидеть тебя. Я подумал, что нужен тебе, или, по крайней мере, посмотрю, чем могу помочь. — Длинный палец двигался по моей спине, когда я лежала, прижавшись лицом к его шее. К своему ужасу, я почувствовала, как мой нос забивается, а глаза увлажняются. Я продолжала лежать, спрятав лицо. Слезы стекали по щекам, а, так как я была на боку, они скатились в ноздрю, а затем под нос. Весьма легантно.
— А затем мне позвонил Рой. Ты помнишь Роя?
Я кивнула, и он почувствовал движение моей головы.
Я вспомнила Роя Костимиглию, низкого, крепкого человека с тонкими седыми волосами, ему было лет за пятьдесят. Его можно было встретить шесть раз улице и никогда не вспомнить, что видел его раньше. Рой был детективом, с которым Джек служил на втором году обучения.
— Мы с Роем говорили за ужином в тот вечер, когда его жена была в отъезде, он был в курсе, что я встречаюсь с женщиной родом из Бартли. Он позвонил из-за того, что ему дали расследовать один случай четырехлетней давности.
Я тайком вытерла лицо простыней.
— Какой случай? — голос уже не дрожал.
— Саммер Дон Макклесби. — Голос Джека был таким холодным и мрачным, таким я никогда его не слышала. — Ты помнишь девочку, которую похитили?
Я снова почувствовала холод.
— Я прочитала небольшую обновленную статью в газете.
— Как и большинство людей, но один из них отреагировал довольно странно. В последнем абзаце статьи упоминалось, что Рой работает на семью Макклесби последние несколько лет. Через Роя Макклесби проверяли каждую зацепку, проверяли каждый обрывок информации, каждый слух, который доходил до них за последние четыре с половиной года… с тех пор они считали, что полиция в какой-то степени отказалась от дела. Макклесби надеялись, что кто-нибудь откликнется на историю, и поэтому согласились сделать это. Они очень милые люди. Я встречался с ними. Конечно, они разошлись, когда их ребенок… пропал.
Джек поцеловал меня в щеку и обхватил руками. Он знал, что я плакала. И не собирался говорить об этом.
— Какой отклик на историю? Телефонный звонок?
— Это. — Джек сел на кровати, открыл свой портфель и вытащил два листка бумаги. На первом была копия той же статьи, которую я видела в газете с печальной фотографией Макклесби и старой фотографией ребенка в детском креслице. Макклесби выглядели так, как будто что-то прожевало и выплюнуло их: у Терезы Макклесби были особенно измученные
Второй листок бумаги был снимком из местной книги памяти начальной школы, прошлогоднего выпуска; «Баннер Хартли» было напечатано вверху 23 страницы. Под заголовком увеличенный черно-белый снимок трех маленьких девочек, катающихся на горке. Та, что катилась вниз, с длинными, развевающимися волосами — Эви Осборн. Девочка, ожидающая своей очереди наверху горки, Криста О`Ши, выглядевшая намного счастливее, чем я ее видела. Ребенок, поднимающийся по лестнице, повернулся, чтобы улыбнуться камере и у меня свело дыхание.
Я прочитала заголовок: «Второклассницы наслаждаются игровым оборудованием, пожертвованным в марте «Бартли Трактор и Таир Компани» и «Чоктау Каунти Велдинг».
— Эта бумажка — вырезанная статья из газеты, — сказал Джек. — Она была в конверте с почтовым штемпелем Бартли. Кто-то в городе считает, что одна из этих маленьких девочек — Саммер Дон Макклесби.
— О, нет.
Его палец легко коснулся третьего детского лица.
— Дочь Дила? Анна Кинджери?
Я кивнула, закрыв свое лицо руками.
— Дорогая, мне приходится делать это.
— Почему тебя пригласили вместо Роя?
— Потому что Рой проявил смелость во время нападения два дня назад. Он позвонил мне со своей больничной койки.
Глава 4
— С ним все будет хорошо?
— Не знаю, — сказал Джек. Он был грустным и злым, хоть я и не была уверена, какого рода его гнев. Возможно, от собственной беспомощности.
— Годы неправильного питания и отсутствие тренировок… но главное, сердце у него было больное.
Я тоже села, обняв его. На мгновение он принял комфорт. Он положил свою голову на мое плечо, обнимая меня. Я стянула резинку с его конского хвоста, и длинные темные волосы рассыпались по моей мягкой коже. Но потом он поднял голову и посмотрел на меня, приблизив свое лицо к моему на расстояние дюйма.
— Я должен это сделать, Лили. Для Роя. Он принял меня и всему обучил. Будь кто-то другой, любое другое дело, не касающееся ребенка, я бы отказался от него, раз оно связанно с кем-то из твоих близких… но я вынужден это сделать. Даже если Анна Кинджери окажется Саммер Дон Макклесби, даже если жизнь Верены будет разрушена.
Я взглянула на него в ответ. У меня на сердце была такая тяжесть, что я понятия не имела, как ее выразить.
— Если он это сделал, — сказал Джек настойчиво, прочитав мои безмолвные мысли, — ты не можешь позволить ей выйти за него замуж.
Я кивнула, все еще не отойдя от такого удара. За все те годы, что мы провели вдали друг от друга, несмотря на всю нашу отчужденность, Верена была моей сестрой, а мы были единственными людьми на земле, которые делили и будут помнить нашу общую семейную жизнь.