Рождество Желтофиолей
Шрифт:
— Он не накидывался на тебя, а только поцеловал. — Глаза Натали озорно сверкнули, когда она спросила, — Признайся, Ханна, он приятно целуется?
Вспомнив жаркое эротическое прикосновение рта Боумена, Ханна почувствовала, как снова покрывается этой проклятой краской.
— Не знаю, — сказала она. — Мне не с чем сравнивать.
Глаза Натали расширились.
— Ты хочешь сказать, что тебя прежде никогда не целовали?
Ханна покачала головой.
— Но, мистер Кларк наверняка …
— Нет. — Ханна приложила ладони к своим горящим щекам.
—
— Я работала на него, — возразила Ханна. — Помогала ему с рукописью и бумагами.
— Ты имеешь в виду, что на самом деле писала под его диктовку?
Ханна удивленно посмотрела на нее.
— Да. А что еще я могла делать?
— Я всегда предполагала, когда ты говорила, что «писала под диктовку», что ты позволяла ему целовать себя.
От изумления у Ханны открылся рот.
— Когда я говорила, что «писала под диктовку», я и имела в виду, что «писала под диктовку»!
Натали была явно разочарована.
— Боже мой! Если ты провела с ним столько времени, и он ни разу не поцеловал тебя, то вот что я скажу: это доказывает, что его страсть к работе затмевает все остальное. Даже жену. Мы должны подыскать для тебя кого–то другого.
— Я не возражала бы быть для мистера Кларка на втором месте после его работы — искренне сказала Ханна. — Когда–нибудь он станет великим человеком. Он столько полезного делает для других…
— Великие мужи не обязательно становятся хорошими мужьями. А ты слишком мила и прелестна, чтобы достаться такому. — Натали раздраженно покачала головой. — Да любой из моих поклонников прошлого сезона был бы для тебя лучшей партией, чем глупый старый мистер Кларк.
Беспокойная мысль посетила Ханну, но она почти боялась высказать свои подозрения.
— Натали, а ты прежде позволяла кому–нибудь из своих ухажеров целовать тебя?
— Нет, — заверила ее Натали.
Ханна облегченно вздохнула.
— Я им всем разрешала меня поцеловать, — радостно продолжала Натали. — Но в разное время, конечно.
Ошеломленная Ханна обессилено прислонилась к комоду.
— Но… но я не выпускала тебя из виду…
— Ты — ужасная компаньонка, Ханна. Ты бываешь настолько поглощена беседой, что забываешь следить за мной. Это одна из причин, почему я тебя так обожаю.
Ханна никогда не могла подумать, что ее красивая и пылкая кузина позволит так далеко зайти какому–нибудь молодому человеку. Тем более нескольким.
— Ты же знаешь, что не должна позволять такие вольности, — слабо сказала она. — Поползут слухи, тебя могут назвать ветреной, а потом…
— И никто не женится на мне? — Криво улыбнулась Натали. — В прошлом сезоне я получила четыре предложения руки и сердца, и если бы захотела, то могла бы получить бы еще с полдюжины. Поверь, Ханна, я знаю, как управлять мужчинами. Подай мне щетку, пожалуйста.
Выполняя просьбу подопечной, Ханна вынуждена была признать, что у Натали есть серьезные основания для такой самоуверенности. Она
— Натали, почему в прошлом сезоне ты так и не приняла ни одно из предложений?
— Я жду кого–то особенного, — последовал глубокомысленный ответ. — Я не хочу соглашаться на брак с кем–то заурядным. — Натали улыбнулась, и беспечно добавила: — Когда я целую мужчину, то хочу слышать песни ангелов.
— Как на счет лорда Трэверса?
Из всех мужчин, заинтересовавшихся Натали, Эдвард, лорд Трэверс, вызывал у Ханны наибольшее уважение.
Это был приятный во всех отношениях серьезный и спокойный джентльмен. Хоть лорда Трэверса нельзя было счесть красивым, черты его лица отличались решительностью и правильностью. Он не был ослеплен Натали, но каждый раз при ее появлении выказывал ей почтение и уважение. И его богатство и знатность, наряду с другими качествами, делали его превосходной партией.
При упоминании о Трэверсе Натали нахмурилась.
— Он единственный мужчина из моих знакомых, который не воспользуется ситуацией, даже если для этого представится отличная возможность. Я приписываю это его возрасту
Ханна не могла сдержать смех.
— Его возрасту?
— В конце концов, ему за тридцать.
— Он зрелый мужчина, — признала Ханна. — А также уверен в себе, умен, и, ко всему прочему, в полном расцвете сил.
— Тогда почему он не поцеловал меня?
— Потому что он относится к тебе уважительно? — предположила Ханна.
— Я предпочитаю, чтобы ко мне испытывали страсть, а не уважение.
— Ну, тогда, — скривилась Ханна, — должна сказать тебе, что мистер Боумен — твой тип мужчины.
Упоминание о Боумене восстановило хорошее настроение Натали.
— Возможно и так. А сейчас, Ханна, пойди и поведай маме и папе, что мистер Боумен вел себя, как истинный джентльмен. Впрочем, нет, этому они, конечно, не поверят, ведь он — американец. Скажи им, что он был весьма презентабелен. И не единого намека на поцелуй под лестницей.
Глава пятая
Гемпшир
Стоуни–Кросс–Парк
Ханна никак не ожидала, что когда–либо у нее появится возможность увидеть Стоуни–Кросс–Парк. Получить приглашение в знаменитое на всю страну поместье лорда Уэстклифа было не так–то просто. Считалось, что Стоуни–Кросс–Парк, находившийся в южном графстве Гемпшир, занимал самые лучшие земли Англии. Многообразие цветущих полей, плодородных пойменных лугов, топей и вековых лесов делало его привлекательным и популярным местом для посещений. Поколения одних и тех же семей приглашались на одни и те же ежегодные празднования и званые вечера. И отсутствие имени в списке гостей вызвало бы самое, что ни на есть, безутешное отчаяние.