Розовое гетто
Шрифт:
Мне пришлось придержать язык. Он говорил об очень вкусных пирожных.
— Но я думала, их печет кухарка…
— Я позвоню и узнаю рецепт. У нее есть. Она собирает рецепты, пусть и сама давно уже ничего не печет.
— Не слишком ли много работы для вечера буднего дня?
— Будний не будний, какая разница? Мы это сделаем.
Я почувствовала, как мои губы изогнулись в несколько натянутой улыбке.
— Не знаю, может, ты сам не замечаешь, но очень уж часто с твоих губ слетает слово «мы».
— Я собираюсь тебе помочь.
— Никогда
— Значит, ты будешь печь, а я займусь редактурой.
— Что?
— Почему нет? Они будут проверять твой почерк, чтобы убедиться, что ты все сделала сама? Кто заметит?
И опять он был прав.
Тревожные колокольчики зазвенели в моей голове, но я не могла понять, с чего бы. Мы с Флейшманом постоянно помогали друг другу. В колледже на некоторые из его сочинений я потратила столько времени, что могла считаться автором. У нас было полным-полно общих вещей. Даже деньги…
Так отчего такая реакция на предложение помочь по работе?
6
В среду утром Линдси заглянула в мой кабинет с блокнотом в руках. Должно быть, на моем лице отразилось удивление. Впервые с момента нашего знакомства в ней проступило что-то деловое. И поверьте мне, это нелегко — выглядеть по-деловому в топике под зебру, который Линдси надела в этот день.
— Готова? — спросила она.
Я попыталась понять, о чем она говорит, но безуспешно.
— К чему?
— К еженедельному редакторскому совещанию. Все наши плюс Джейнис и Трой. Скучно и долго. Но присутствие обязательно. Тебе никто не сказал?
Я схватила со стола блокнот и поспешила за ней в конференц-зал. Если отбросить в сторону сомнамбулический туман, чувствовала я себя вполне бодро. Мы с Флейшманом проработали всю ночь. Разобрались со всеми рукописями, которые я принесла домой. Испекли четыре десятка шоколадных пирожных… и я съела только пять (каждый согласится со мной: когда дело касается ежедневных приемов пищи, важнее завтрака ничего нет).
Практически во всю длину узкого конференц-зала вытянулся прямоугольный стол. На одной стене висела грифельная доска. Вдоль другой выстроились стулья. Когда мы вместе с Линдси вошли в зал, на стульях уже сидели помощники редактора. Последний пустующий заняла Линдси.
— Извини, чтобы сидеть в этом ряду, нужно принадлежать к плебсу.
Андреа — она-то сидела за столом — помахала мне рукой, указав на пустой стул рядом с собой. Сев, я заметила, что она лихорадочно пишет в блокноте какие-то числа.
— Что ты делаешь? — спросила я.
Она постучала о стол тупым концом карандаша.
— Пыталась подсчитать, сколько я должна зарабатывать, чтобы выплачивать по «Мастеркард» на тридцать долларов в месяц больше, благодаря чему смогла бы полностью расплатиться с долгами… к 2026 году. Не так уж и много. Я думала, в два раза больше, чем теперь.
Сидящие за столом начали передавать друг другу ксерокопированные листочки. Сначала список долгов, составленный Уанч (мои
Андреа постучала карандашом по моему листку.
— В этот список включаются рукописи, пришедшие самотеком или через агента, которые ты прочитала за неделю и с которыми хочешь продолжать работать и дальше.
— Вижу, — пробормотала я.
Опять Касси меня задвинула.
— Касси всегда перебарщивает, — шепнула мне Андреа. — Из-за нее совещание ужасно затягивается.
Все редакторы собрались за четыре минуты до того, как в конференц-зал, в развевающемся шарфе, влетела Мерседес. Села во главе длинного стола, взяла в руку судейский молоток, постучала по полированной поверхности, что показалось несколько странным, — все и так смотрели на нее.
— От руководства поступила довольно любопытная служебная записка, касающаяся объемов продаж, — объявила она. — В последнем квартале в бестселлерах отдельные книги различных серий, а также серии «Девушка в городе» и «Воля Божья».
По другую от меня сторону стола самодовольно улыбалась Мэри Джо и сотрудницы ее божественного сектора. Перед Мэри Джо стояла неизменная кофейная кружка с девочкой. Андреа могла рассматривать эту емкость для жидкости как свидетельство наличия у Мэри Джо проблем с психическим здоровьем, но меня куда больше поражала долговечность фаянсовой кружки. Возрастом она не уступала моему младшему брату, который учился на втором курсе колледжа.
— Серия «Страсти» демонстрирует положительную динамику, как обычно, — продолжила Мерседес. В этой серии мы издавали наши самые эротические книги. — И какой из этого можно сделать вывод?
Мы нервно переглядывались, прежде чем Трой выпалил:
— Из этого следует, что американок интересуют секс и Иисус.
Я рассмеялась, и Трой, который сжевал несколько принесенных мною пирожных, заговорщически мне подмигнул.
Совет Флейшмана оказался очень дельным. Когда я принесла Трою пирожные, рассказала об обложке и нервном расстройстве авторши, он тут же вошел в мое положение. Объяснил, что однажды поменял обложку, потому что у героя на штанах выпирал очень уж большой бугор. Они взяли картинку с иностранного издания более ранней книги со схожим сюжетом.
— Конечно, это стоит денег, зато мы избавимся от гневных читательских писем и падения продаж.
— И вы это сделаете для меня? — Я широко раскрыла глаза.
— Ох, милая! Я уже слышу благодарность в твоем голосе. — И Трой рассмеялся. — Да, сделаю, и для тебя, и для себя. Незачем давать Арту Сальваторе повод уволить меня. А то и для чего-нибудь похуже…
Мои глаза вновь широко раскрылись, на этот раз в тревоге. Он, похоже, говорил о том, что за плохую обложку его могут поставить в бочку, залить ноги бетоном и сбросить в Ист-Ривер.