Розовое гетто
Шрифт:
Его глаза широко раскрылись.
— А если вы захотите купить роман?
Я почувствовала, как мои губы пренебрежительно изогнулись.
— Это вряд ли.
— Готово! — воскликнула Уэнди. Ножницами она ухватила приличный кусок бублика, который цветом уже не отличался от угля. Пристально всмотрелась в него, потом повернулась ко мне. — Это ты любишь бублики с кунжутом?
Как же быстро она нашла виновника!
— Я и не заметила, что он туда упал. — Я даже не могла вспомнить, когда в последний раз обжаривала бублик в тостере.
— Этот маленький
Я упала на стул, чувствуя себя безответственной поджигательницей.
Флейшман уже устроился на диване с выбранной рукописью.
— Я точно знаю, что найду золотую жилу. Думаю, эта работа — мое призвание.
— Но это же не твоя работа, — возмутилась Уэнди.
Она бросила на меня предупреждающий взгляд, хотя, честно говоря, я не видела ничего дурного в том, чтобы позволить Флейшману читать присланные в редакцию рукописи.
Я заснула посреди чего-то с названием «Необычные роды», романа о мужчине-акушере, который влюбляется в одну из своих пациенток. Успела отметить несколько несуразностей. Во-первых, завязка: врач, у которого ярко-рыжие волосы, принимает роды в автобусе. Я попыталась представить себе женщину, которая корчится от родовых схваток в муниципальном автобусе. Неужели кто-то захочет такое читать?
И вообще сама идея выбрать в качестве героя мужчину-акушера. Какому мужику захочется изо дня в день измерять у женщин шейки матки и делать эпизиотомии [45] ?
45
Эпизиотомия — рассечение промежности с целью облегчения родов.
Разумеется, не следовало забывать о чуде рождения…
Но эпизиотомии при этом оставались.
Или во всем мире от подобных деталей мутило только меня?
Где-то на третьей главе я упала на диван, закрыла глаза, а очнулась около четырех утра, после чего доползла до собственной постели. Услышала, как Флейшман похрапывает в своем углу, и задалась вопросом, давно ли он прекратил поиски золота.
Как только голова коснулась подушки, я вновь вырубилась.
Когда разлепила глаза в следующий раз, сквозь жалюзи просачивались солнечные лучи, а Флейшман стоял у моей кровати с чашкой кофе.
— Тебе лучше поторопиться, а не то опоздаешь.
Я села, с благодарностью взяла кружку с изображением Зигги [46] — мы заметили ее в каком-то магазинчике в одну из субботних распродаж, и я нашла изображение забавным. И тут же подумала о кружке Мэри Джо с девочкой Кэти. Эту, пожалуй, изготовили еще раньше.
— Я докопался до золота, — объявил Флейшман.
Я рассмеялась:
— Неужели нашел что-то более сверкающее, чем «Необычные роды»?
46
Зигги —
Он не разделил моего веселья.
— Я нашел нечто такое, что решит твою судьбу.
— Мою судьбу?
— Обеспечит тебе безоблачное будущее. И, честно говоря, начинаю сомневаться, заслуживаешь ли ты этого. Судя по твоей реакции, я мечу бисер перед свиньей.
— Сейчас только семь утра.
— Ты должна прочитать эту рукопись, Ребекка. Она так хороша! У меня по коже мурашки бежали, особенно в конце!
Я нахмурилась:
— Ты прочитал всю рукопись?
— Разумеется. Ты вырубилась в девять, но я-то не спал до половины первого.
Я застонала. Так много хотела сделать вчера вечером, а вместо этого заснула. Теперь придется тащить обе рукописи обратно в редакцию. Непрочитанными.
Касси-то небось не спала всю ночь, отыскивая очередной бестселлер.
— Я, честно говоря, испугался, — прервал мои раздумья голос Флейшмана.
— Чего?
Он нетерпеливо повел плечами.
— Господи, Ребекка. Я говорю о книге. Если верить сопроводиловке, она написана для серии «Пульс», но в ней же печатаются небольшие романы?
Я кивнула.
— А здесь пятьсот страниц. И это лучшие пятьсот страниц, которые я когда-нибудь прочитал!
Заявление было чересчур смелым. Но Флейшмана частенько заносило.
— И как называется эта книга?
— «Останавливающий сердца».
— Гм-м…
— Там есть жуткий злодей, — голос Флейшмана звенел, — а героиня — женщина-ученый, которая помогает копу выяснить, почему пациенты умирают в больнице, куда их доставляет «скорая помощь».
— Гм-м…
— Потом она встречает хирурга, работающего в этой больнице, и какое-то время кажется, что именно он и убивает пациентов. Разумеется, он красавец и наша ученая леди влюбляется в него.
Мне пришлось признать, что эта книжка могла дать фору той, что читала я, с родами в общественном транспорте.
Я приняла душ, оделась и направилась к двери с той же ношей, которую притащила вечером. Ранее я подумывала купить портфель-брифкейс из мягкой кожи, с каким приходила на работу Энн, но теперь пришла к выводу, что мне куда больше подойдет чемодан на колесиках.
В это утро мне улыбнулась удача: в вагоне подземки мне досталось место у окна, так что не пришлось сидеть, зажатой между двумя бедрами. Я сунула руку в пакет и достала рукопись. «Останавливающий сердца». Флейшман написал короткую рецензию и сунул листок в папку: «Великолепно. Требует сокращений, но темп выдержан. Запоминающиеся характеры. Обеими руками „за“! (Героиню зовут Элоиза… наверное, имя лучше поменять.)».
Я посмотрела, кто автор. Джоанна Касл. Похоже, псевдоним. Должна признать, скептическое отношение к книге у меня сохранялось, несмотря на дифирамбы Флейшмана. И может, именно из-за них. Вроде бы это был и не любовный роман, да и потом, пятьсот страниц — не для «Пульса».