Розы и Револьверы 2. Некромантка

Щербинина Юлия Валерьевна

– Морентоны, как всегда, не изменяют своим вкусам.

– Дориан, опять блондинку? – с лёгкой обидой протянул другой. – А может, другую выберешь?

– Но-но-но! Сегодня ночь нашего лорда, как-никак провожаем его в тернистый путь супружеской жизни, – строго осадил его Альваро и раболепно запричитал: – Конечно, Дориан, как пожелаешь! Может, ещё одну?

– Нет, достаточно.

– Воля твоя. Друзья, прошу вас, налетайте.

В две секунды девушки были разобраны, как горячие пирожки. Некоторые сами, некоторые с лёгкой подачи хозяина прыгнули на колени или примостились

рядом со своими «клиентами». Как будто всё это им было привычно… Если не нормально! Я же просто остолбенела, пока Альваро, что-то проворчав, не усадил меня на подлокотник кресла Морентона. Лорд еле успел подвинуть руку, чтобы я не села на неё.

Если бы у меня не окаменело горло, я бы заорала как проклятая. Особенно когда до меня дошло. Провожают в путь супружеской жизни… У темнейшего мальчишник?!

А вампиры продолжили светскую беседу. Один уже присосался к плечу кудрявой упырицы, что держал у себя на коленях, пара других зажимали между собой и легонько поглаживали грудастую брюнетку, не отвлекаясь от разговора. Остальные пока воздерживались. Морентон, к счастью, тоже. Он вообще меня игнорировал, а я ни разу не осмелилась поймать его взгляд, чтобы понять, о чём думает мой настоящий хозяин, увидев меня здесь.

Разговор вампиров крутился вокруг лорда и иногда его невесты. Я не вникала и порой вообще не понимала слов, настолько меня отупил непомерный, просто животный страх. Как будто я сидела в клетке с голодным тигром или стояла на носочке одной ноги, балансируя на краю небоскрёба. Меня трясло так, что, наверное, кресло начинало вибрировать, и я слепо пялилась в пол, стараясь не думать о том, что патологическая причина моего бешеного страха находится в нескольких сантиметрах от меня. И если я буду сидеть прямо, как палку проглотила, я не коснусь руки, расслабленно свисающей с подлокотника за моей пятой точкой.

Мальчишник, чтоб его. И угораздило же меня попасть на сей «праздник», да в такой-то роли!

Так, Женя, возьми себя в руки. Чтобы вырваться из оцепенения, я стала осматривать зал, знатных гостей и мёртвых прислужников. Все культурно попивают и общаются. Даже Луис играет в святую интеллигенцию, не выдавая своих замашек больного на голову извращенца и кутилы. А мясник в толпе аристократов чувствует себя в своей стихии. Стало быть, свой. Окна остаются открытыми, это обнадёживает. Скелеты толпятся за порогом, это угнетает. Там пути к отступлению нет. Ничего, я вырвусь отсюда. Любой ценой. Теперь уж точно!

Я опомнилась, когда лежащая за мной рука цепко обхватила меня за талию и сдёрнула с кресла. Не знаю, как удалось не взвизгнуть.

– Только прошу, Дориан, не увлекайся уж сильно, – взмолился Альваро, безуспешно скрывая ревностную нотку. – Это мой подарок Луису, она очень благотворно на него влияет.

– Можешь быть спокоен, Канно, я не порчу чужие

подарки, – сдержанно заверил его лорд, так и держа меня за талию, но словно бы в упор не замечая, и повёл меня к зоне приватного обслуживания. Мне казалось, что у меня вот-вот подогнутся ноги и я позорно распластаюсь по полу.

На ходу Морентон поманил пальцами двух тленных, указал на ширму, те заковыляли к ней, раздвинули перед нами портьеры, закрыли, когда мы вошли, и встали на стрёме.

«Каин… Родненький, ну пожалуйста, явись!», – молила я из последней надежды.

В кабинке размером плюс-минус два на три горели два огарка в канделябре на стене и было ещё темнее, чем в зале и спальне пьяного некрофила. Я разглядела объёмное бархатное кресло неподалёку и такую же кушетку со спинкой. Всё в кричащих красных тонах.

Не успела я опомниться, как оказалась вжатой в стену, с титановой рукой на горле. В глазах резко поплыло, затем прояснилось, являя нависающее надо мной лицо.

– Ну как тебе здесь живётся, Женя? Нашла своё место в нашем мире?

Голос прозвучал почти спокойно, губы изображали лёгкую усмешку, а в прищуренных бордовых глазах со зрачками-точками бушевало адское пламя.

Я не смогла выжать из себя ни слова.

– Почему ты не сказала, что у тебя есть хозяин? – опасно спокойно произнёс вампир, склонив голову набок. – Быть шлюхой в рабстве и удовлетворять некрофилов лучше, чем встать на сторону себе подобных?

Под конец фразы спокойствие изменило ему, и ровный голос чуть не перерос в рык. Размашистый рывок, и меня впечатали в угол так, что качнулась тяжёлая ширма.

Я пискнула и спрятала глаза, когда лицо лорда оказалось в паре сантиметров от моего. Втянув воздух сквозь стиснутые зубы, вампир медленно выдохнул, беря себя в руки. Как же мне повезло иметь дело с воспитанным джентльменом! Если бы он ещё не считал мною стены, держа за горло…

– Неужели так сложно было сказать, кому ты принадлежишь? – выдавил он из себя.

– Так это всё подстроено, – обомлев, шепнула я. – Это вы со своей семейкой упекли меня сюда.

Так вот куда трупы тащили мой гроб! Могла бы и догадаться.

Морентон странно хмыкнул, наклонился ко мне ещё ниже – если это возможно! – почти коснулся носом моей щеки и, сжав сильнее горло, тихо и отрывисто процедил на ухо:

– Ты. Принадлежишь. Мне!.. Поняла?

Я чуть не задохнулась, но совсем не от удушья.

– Да как же до вас не дойдёт-то, нелюди? Человек не вещь, – трясущимся голосом пролепетала я.

– Человек – еда. А ты идёшь со мной, хочешь этого или нет, – провозгласил Морентон и наконец-то убрал руку. Натужно, через силу, как будто больше всего на свете жаждал меня придушить.

Я отлетела от него, как ужаленная, и рвано задышала.

Да что на него нашло? Собственнические чувства к игрушке, случайно попавшей другому мальчику? Кажется, я нужна некромантам куда больше, чем думала, живой или мёртвой. Без разницы, лишь бы не досталась людям.

Держась за горло, я стояла к Морентону спиной и тряслась, как осиновый лист. Ну какой кретин выкачал весь воздух?