Розы в декабре

Саммерс Эсси

даже если б она захотела остаться… Глядя на четыре очаровательные мордашки, Фиона чувствовала, что многое бы дала, чтобы помочь этим детям получить

образование.

В полдень все перекусили ячменными лепешками с сыром. Второй завтрак устроили

на дворике, куда выходило то окно комнаты Рангимарие, что смотрело на озеро, сегодня скорее темно-синее, а не сапфирное, как вчера. Воздух был словно вино, чистый, холодный в тени и бодрящий. Задувал порывистый ветер. Со скотного двора

пришли

Эдвард и Тамати.

— Норд-вест не стихает. Для этого времени года необычно. Похоже, пойдет снег.

Но не очень сильный — овцы не сбиваются в кучу. — Эдвард посмотрел в бинокль, принесенный из комнаты Рангимарие, на горные гряды, тянущиеся по всему

горизонту.

— Снег? — недоверчиво переспросила Фиона. — Разве такое бывает?

— Не только бывает, но определенно будет. Такой ветер часто предшествует

снегопаду.

— Пусть насыплет побольше, — блестя глазами из-за очков, возбужденно крикнул

Уильям. — Мы почти не катались нынче на санях, и лед на плотине стаял рано, на

коньках тоже не накатались вдоволь.

Эдвард кивнул в знак согласия.

Дети продолжали завтрак за деревянным столом. Эдвард стоял рядом с Фионой у

ржавых железных перил, и она спросила так, чтобы остальным не было слышно: — Так в вашей стране, где все шиворот-навыворот, и в самом деле бывает лед в

июне?

Эдвард посмотрел на нее сверху вниз:

— Да, мисс Макдоналд, и розы в декабре. Байрон не больно много знал об этой

земле, но женщин знал слишком хорошо, чтобы доверять им.

Фиона лишний раз убедилась, что у нее почти нет надежды на то, чтобы Эдвард

Кэмпбелл поверил ее версии истории с ночным клубом в Эдинбурге и дракой в

Крайстчерче.

— Все это обобщения, мистер Кэмпбелл. А как же с Рангимарие, мисс Трудингтон, Эмери? О них ведь вы говорите только хорошее.

— Они исключения, подтверждающие правило. Если б не они, я вообще не доверял бы

женщинам, не говоря уж о том, чтоб испытывать к ним симпатию. Именно поэтому я

обольщал себя надеждой на чудо, которое послало бы нам сюда существо равное

им.

— Лучше бы вы не обольщались, мистер Кэмпбелл, — горячо откликнулась Фиона. — Я

нахожу в вас уйму пороков, вы нетерпимы, жестки, властны, — я бы не хотела, чтобы все эти черты перешли к детям. Они могут быть другими… унаследовать

слабость своего отца. — Она увидела, как пальцы его побелели — с такой силой

вцепился он в перила, словно ее удар пришелся точно в цель. Через мгновение все

исчезло, она даже усомнилась, видела ли это на самом деле, и только какое-то

беспокойство не покидало ее. Был ли Роберт Кэмпбелл действительно слабым

человеком? И

знал ли об этом Эдвард? Может, она, сама того не ведая, повела

себя непорядочно? Ударила его ниже пояса?

Насмешливый холодный голос вернул ее на землю.

— Ну, знаете ли, мисс Макдоналд, вы и мастер по части дешевых спектаклей.

Новозеландцев принято считать прямолинейными и беззастенчивыми, но вы всех за

пояс заткнете. Чего вы добиваетесь? Пытаетесь спровоцировать меня, чтобы я вас

отослал прочь?

— Вовсе нет. Откуда вы взяли? Я и сама могу уехать первым же катером, и вы меня

не остановите. Просто я не из тех, кто дает себя в обиду.

В этот момент Джеймс от всей души ударил в колокол.

В три уроки закончились. Детям не терпелось показать Фионе свои владения. Ее и

саму разбирало любопытство, но она сопротивлялась. Ей казалось, что, хотя детям

и надо было порезвиться на солнышке, ей было бы лучше подготовиться к

завтрашнему дню и подумать насчет ужина. Вечернюю трапезу здесь называли чаем, и к ней приступали в шесть. Фиона немного нервничала, чувствовала себя не в

своей тарелке и боялась, что другие это заметят.

Днем Труди накрыла к чаю в столовой и попросила Уильяма позвонить в колокол, чтобы позвать Эдварда. Тамати отправился к себе пить чай с Эмери.

Присоединившись ко всем, Эдвард сказал Фионе: — Я бы хотел, чтоб вы побольше бывали на воздухе с детьми, мисс Макдоналд.

Детям зимой нужно солнце. К тому же им не терпится показать вам наши

окрестности. Не важно, если чай будет попозже. Я же хочу показать вам все

опасные места, а их здесь много.

— Разве это обязательно? Стоит ли вам терять время? Дети мне все покажут.

Эдвард пристально посмотрел на нее:

— Благодарю за заботу, но предпочитаю лично убедиться, что вы все знаете. — Он

повернулся к детям: — Наденьте теплые брюки. У вас есть что-нибудь теплое, мисс

Макдоналд? Часть пути мы проделаем на тракторе, заодно покормим скотину.

Ребятишки умчались одеваться.

— Да, у меня есть спортивные брюки. Я их даже не доставала, опасаясь, что вы

приверженец традиции и не выносите женщин в брюках. Эдвард фыркнул: — Если я не потворствую безответственному поведению, вовсе не значит, что я

какой-то старорежимный цербер. Прошу хорошо запомнить это, мисс Макдоналд. Если

вы что-нибудь замечаете, то вы не можете не признать, что при детях я отношусь

к вам с должным почтением, будьте любезны относиться ко мне так же. Дети, конечно, рано или поздно заметят, что мы недолюбливаем друг друга, а им так