Розы в декабре
Шрифт:
шотландской шапочке.
— Да ты у нас истинный Кэмпбелл, Тиаки, — засмеялся Эдвард.
Это было развлечение так развлечение. Они вывезли из сарая пять тобогганов.
— Поехали на Фионину горку, ладно? — возбужденно попросила Виктория. — Мне там
нравится больше всего.
— На мою горку? — удивилась Фиона.
— Это горка не Фионы Макдоналд, а Фионы Кэмпбелл, моей бабушки. Первой женщины, поселившейся здесь. На этой горке она сражалась с тоской по родине
избавиться от досады на мужа, решившего осесть здесь.
— Ей не нравилась эта оторванность от мира?
— Нет, она боялась воды. Она родилась и выросла в городе. Для женщины это были
тяжелые времена, но она сдюжила. Она даже один раз переплыла озеро на плоту.
Они водрузили на него новую печку, и, разрази меня гром, ей пришлось готовить
на ней обед, пока они плыли. Но от водобоязни это ее излечило.
Фиона вдруг поняла, что самая драматическая страница истории этого края
написана слезами и страданиями женщин.
Когда они забрались на гору и приготовились съезжать вниз на санях, рука
Джеймса в вязаной варежке очутилась в руке Фионы.
— Я хочу ехать на санях с вами. Я всегда катался с мамой.
Фиона с изумлением уставилась на Джеймса. Ему же всего шесть! Как может ребенок
помнить себя в три годика? Но Эдвард поспешно заверил его: — Разумеется, старина, ездил. Вики поедет с Тиаки, Билл может ехать с Томом, а
я — с Элизабет.
Это был замечательный спуск. Потом Фиона вспоминала, что отдалась ему целиком
и, может, впервые за все это время не думала об Иане и Матти. Не то что она о
них так уж все время думала, но чем больше она пыталась вытеснить их из своего
сознания, тем глубже, на самое дно души, залегала эта мысль.
После спуска дети с помощью Тамати лепили снеговика. Эдвард подошел к Фионе: — На самом деле Джеймс ничего о матери не помнит, но мы все стараемся внушить
ему образ матери, чтобы он тоже мог участвовать в наших разговорах.
Фионе вдруг стало грустно, что с Эдвардом все так неудачно вышло с самого
начала. Он был и жесток, и критически настроен, это правда, но было в нем
немало такого, что вызывало восхищение. В чем-то он был ужасно похож на
Элизабет.
Пора было возвращаться. Они сдали Тиаки с рук на руки матери, выглядевшей
отдохнувшей и довольной, и отправились на кухню, где Труди уже приготовила чай, разложила на столе бисквиты и нарезала привезенный рулет.
— К сожалению, домашней выпечки у нас не водится, — извинился Эдвард. — Эмери
попыталась удовлетворить аппетиты Кэмпбеллов и своей семьи, но это оказалось
выше ее сил.
Фиона тут же воспользовалась представившейся возможностью: — А ты какое блюдо умеешь делать, Виктория?
Виктория не замедлила с ответом:
— Какое блюдо? Я не повар. Ненавижу готовить. У меня все из рук валится. Я мою
посуду, прибираюсь по дому по субботам, но по части готовки я бездарна.
Фиона посмотрела на нее:
— Боюсь, Виктория, тебе не хватает только одного — умения готовить. Если не
умеешь шить, это не страшно, можно купить в магазине, хотя все же подшивать и
штопать надо уметь. Но с едой дело другое. Будешь ли ты жить одна или у тебя
будет семья — надо уметь готовить. Без этого никуда. Это против всяких правил
здоровой и счастливой жизни. А в браке — можно быть по уши влюбленным в жену, но как прикажете с ней жить, если у тебя несварение желудка! Мы без проволочек
приступим к урокам кулинарии, и смею вас уверить — это будет очень интересно.
Эдвард подмигнул мисс Трудингтон:
— Мудрость змеи! Хотя Вики всего двенадцать, мисс Макдоналд взывает к ней через
противоположный пол. Сначала поймай мужчину, а потом накорми его.
Труди отреагировала мгновенно:
— Мисс Макдоналд совершенно права. Нельзя делать только то, что нравится. Это
развивает комплекс неполноценности. Я хотела научить Викторию готовить с того
самого момента, как появилась здесь, но — увы! А вот мисс Макдоналд справится.
Фиона глянула на Труди поверх чашки. Кажется, она нашла союзницу.
— Ладно, ладно, Труди, — пошел на попятную Эдвард. — Сдаюсь. Видно, мисс
Макдоналд и вас околдовала.
Когда уроки закончились, Фиона разыскала мисс Трудингтон и обратилась к ней уже
более доверительно:
— Мисс Трудингтон, я бы хотела сделать к чаю омлет, но вы же знаете, что это
такое… не будете ли вы любезны подать его на стол? Как вы думаете, мистер
Кэмпбелл будет против, если мы станем есть на кухне?
— Ну что вы, он будет только рад. Он любит омлеты, только давненько мы их не
ели — из-за своих рук я все делаю так медленно. Что же касается мистера
Кэмпбелла, то смею вас уверить, он не людоед и не так уж цепляется за обычаи.
Фиона ответила не сразу:
— Я так и не думаю. Просто с ним приходится держать ухо востро.
— Мне здесь легче с моим креслом. Я скажу ему об этом. И вообще, не понимаю, почему бы нам тут и вечера не проводить? Здесь достаточно столов, чтоб дети