RS-9.Элоиза и Себастьяно, или Тёмные стороны
Шрифт:
— А вы простили? — усмехнулась Доменика.
— Конечно, — грустно усмехнулся он. — Я тоже был в тот момент идиотом. Это был очень некрасивый разговор.
— А… что сказала моя бабушка? Она не могла не заметить!
— Она и заметила, — кивнул он. — Очень ядовито прошлась по Элоизе и её умениям. Что-то там про то, как выглядит человек, не умеющий контролировать агрессию.
— О да, отсутствие самоконтроля — в её глазах страшнейший грех. Особенно для членов семьи. Особенно в плане хирургии и агрессии. Но я и не подозревала, что Эла так может. Вот, значит,
— Она дала Элоизе какой-то порошок и велела им меня собственноручно поить.
— Обязательно пить, — серьёзно сказала Доменика. — И обязательно — чтобы она сама готовила раствор. Это ускорит выправление, раз удар нанесла она. Всё верно.
— И после курса лечения всё станет, как обычно? — недоверчиво сощурился он.
— По крайней мере, вам станет легче. И ваша рана будет заживать, как то ей и положено. А не как сейчас. Скажите, вам нужно было подтверждение? Вы не поверили бабушке?
— Вроде того.
— А сейчас? Верите?
— Сейчас я морально готов пить то лекарство, — рассмеялся Себастьяно. — И увидел Элоизу с другой стороны. Понимаете, я же всегда был уверен, что я сильнее.
Доменика рассмеялась — тем самым серебряным колокольчиком.
— Вы можете взять её и унести, куда захотите. Когда ваш шов заживёт. Но если ей этого не захочется — она ответит. И вся ваша сила вам не поможет. Это так, только принять и жить дальше. Надеюсь, это знание не оказалось фатальным для вашего отношения к ней?
— В целом — нет, конечно, — он снова рассмеялся. — Но поворот непредсказуемый. И спасибо, что объяснили.
Когда Элоиза закрыла за собой дверь своего жилища, то в ней боролись две мысли — душ и спать. Спать хотелось неодолимо, но лечь в постель после встречи с Примой, не побывав под душем — было в этом что-то противоестественное.
Поэтому быстро душ, и потом спать.
Спала она часа три, без сновидений и каких-либо неудобств. А когда проснулась, то голова нашёптывала, что спать бы и дальше, а мысли уже забегали — как же, завтра понедельник, с утра на работу, а она не собрана. И через два с небольшим часа придёт Себастьен, она сама его позвала.
Но если он последует её совету и поговорит с Доменикой — а захочет ли он вообще с ней после такого разговаривать? Она не раз говорила, что опасна, но эта опасность ни разу ещё не стыковалась лично с ним.
Вот и поглядим. Поговорил или нет, и придёт потом — или нет. Всё и выяснится. Про их дальнейшую жизнь — тоже. Но вылечить его всё равно нужно, раз она дожила до того, что бьёт людей, да не просто людей, а очень значимых для неё людей. Никогда бы не подумала о себе такого.
Значит — встать, попросить кофе, и вперёд.
Когда Себастьен постучался к ней, она как раз выбралась из ванной с только что расчёсанными влажными волосами. Одежда на завтра висела на отдельных плечиках, и всё дополнительное к ней лежало рядом. Работа есть работа.
Он
— Рассказывайте.
— О чём, сердце моё?
— Вы говорили с какой-нибудь Доменикой?
— Да, с самой младшей. Она подтвердила всё, сказанное днём её бабушкой.
— Я опасна, — вздохнула она. — Я предупреждала, вы не верили.
— Так и я тоже, — невесело усмехнулся он. — Если мы захотим уничтожить друг друга, никто другой нам не нужен. И ни у кого другого так качественно не получится.
— Вы готовы пить лекарство от Примы?
— Знаете, да. Донна Доменика убедила меня. Но сначала расскажите — а почему вы молчали до встречи с уважаемой старой дамой?
— Вы не поняли? Потому, что она права, а я бездарность и бестолочь. Каждый раз, когда я пользуюсь своей силой свыше какого-то предела, получается плохо. И я не сумела разглядеть остаточные явления, понимаете? Она увидела с первого взгляда. Терция, полагаю, тоже.
— Нет, ей пришлось некоторое время меня обследовать. До совсем заледеневших кончиков пальцев.
— Значит, в её жизни такие повреждения бывают нечасто. Конечно, для меня это урок, и теперь я знаю, куда смотреть, но я больше не отважусь, наверное.
— А вот это зря, — тут же отозвался он. — У вас в руках такое сокровище, а вы говорите — не отважитесь! Возможно, вам просто нужно немного практики — в нанесении ударов и в последующем лечении, если вдруг понадобится? В калибровке силы удара, если я могу так выразиться. Понимаете, это же хоть с чем так. Драться руками тоже получается не с первого раза. Нужно побить некоторое количество других людей и не раз быть побитым самому. На ком вы тренировались?
— Так на ней же. На Приме.
— Что? На этом божьем одуванчике?
— Не верите, да? Ну и зря, — фыркнула Элоиза.
— Хочу посмотреть на ваши тренировки. Мне очень любопытно. Я увидел вас сегодня совсем другими глазами.
— Что же вы увидели?
— Очень серьёзного противника, если вдруг что. Я понимаю, что вы в каком-нибудь сложном случае сможете и себя защитить, и ещё кого-нибудь, но — только если отточите ваш дар до совершенства. Мне кажется, вам нужно это сделать. Наш мир не такой уж и безопасный, чтобы можно было пренебрегать такими возможностями. Поэтому в моих глазах вы не бездарность и не бестолочь, а совсем наоборот.
Она помолчала немного.
— Неожиданно.
— Для меня тоже, поверьте. Скажите, то лекарство — для него же нужен кипяток? Нужно послать кого-нибудь на кухню?
— Пошлите кого-нибудь за ужином. У меня где-то тут — не поверите — есть чайник. Небольшой, где-то на пол-литра, но нам хватит.
— У вас? Чайник? — это удивило его даже больше всего остального.
— Да, мы с Анной как-то вечером пили здесь чай, и чтобы не бегать каждый раз на кухню, она принесла этот самый чайник, — Элоиза открыла дверцу шкафа и достала с полки электрический чайник, заварочный чайник из прозрачного стекла, три жестяных банки и две чашки с блюдцами.