Руал Амундсен
Шрифт:
«Это было пять лет тому назад, и, хотя с тех пор я много раз подвергал жестокому испытанию мои физические силы, мне, тем не менее, до сих пор не приходилось страдать от неприятных последствий. Я это рассказываю не для того, чтобы дискредитировать превосходного врача или похвастаться собою, но чтобы указать читателю, какие чудесные возрождающие силы содержит тело человека, который, как, например, я, с юности живет в разумных гигиенических условиях и вследствие этого сохраняет себя таким, каким создала его природа» («Моя жизнь», стр. 83).
Наконец наступила летная погода. Но, сажая самолет после
В это время Амундсен получил телеграмму от одного американского дельца. Этот человек предложил Амундсену свои услуги в приобретении более совершенного самолета, деньги же для покупки его он предлагал заработать продажей сувенирных открыток и марок, которые Амундсен возьмет с собой в полет через полюс.
Амундсен, человек по натуре доверчивый, к тому же не слишком искушенный в финансовых делах, выдал этому дельцу доверенность на все коммерческие сделки, которых потребует подготовка полета. Б результате от имени Амундсена были подписаны многочисленные денежные обязательства. В конце концов вся история с почтой оказалась сплошной авантюрой. Амундсен оказался в долгах. Брат Леон, который вел его денежные дела, боясь личного разорения, также предпринял финансовые санкции против Руала. Даже дом в Буннефьорде Леон пытался продать за долги.
«После всего этого я очутился без единого гроша, и только благодаря милости суда у меня сохранилась крыша над головой».
Началась форменная травля знаменитого путешественника. Амундсен сетует в своих воспоминаниях, что многие норвежцы, недавно поклонявшиеся и льстившие ему, теперь распространяли о нем самые нелепые слухи. Жадная до скандальных сенсаций буржуазная пресса обрушилась на него. Среди измышлений газетчиков было обвинение в том, что две чукотские девочки, привезенные им в Норвегию, являются его незаконными детьми.
История с этими девочками была примечательной. В 1920/21 году, когда «Мод» стояла на зимовке вблизи Чукотского полуострова, у мыса Сердце-Камень, Амундсен сдружился с тремя семьями эскимосов, жившими в ярангах на берегу. Среди этих людей был чукча по имени Какот, который однажды принес на судно больную маленькую дочь. Мать ее умерла от голода в тундре. Амундсен приютил эту девочку, выходил ее и взял с собой. Назвал он ее Каконитой. По пути в Сиэттл Амундсен навестил у мыса Дежнева австралийского промышленника, жившего среди чукчей и женатого на чукчанке. У него было много детей, и Амундсен уговорил австралийца отдать ему девятилетнюю дочь Камиллу, чтобы у Какониты была подруга.
Амундсен привез этих девочек в Норвегию, где поместил их в школу-интернат. Позднее он намеревался вернуть девочек родным, но потом оставил их у себя в Осло, так как родители не требовали их, да и трудно было доставить их на Чукотку. Когда они подросли и получили среднее образование, Амундсен отправил их к друзьям в Соединенные Штаты Америки, обеспечив их деньгами. Говорят, обе девушки вышли замуж где-то на Аляске и жили счастливо...
Не все отвернулись от Амундсена, и в Норвегии, и в других странах были люди, которые поддерживали его в те тяжелые годы. Да и сам он не пал духом. В 1923—1924 годах он ездил по разным странам с чтением лекций, публиковал доклады, статьи в газетах, чтобы заработать
А тем временем судно «Мод», вмерзнув во льды в августе 1922 года в северной части Чукотского моря, дрейфовало вдоль северной окраины Восточно-Сибирского моря. Надежды и расчеты Амундсена не оправдались — судно несло не на север, к полюсу, а на запад. В июле 1924 года судно оказалось к северу от Новосибирских островов. Вокруг образовались разводья, и участники дрейфа решили выйти изо льдов. В августе «Мод» вышла в море Лаптевых и направилась своим ходом на восток, но, встретив в Восточно-Сибирском море непроходимые льды, снова встала на зимовку у острова Четырехстолбового. Лишь в июле 1925 года «Мод» высвободилась изо льда и в августе пришла в Ном на Аляске. Здесь судно было поставлено у берега на прикол, а участники экспедиции вернулись на родину.
Дальнейшая судьба судна была печальной. Как всегда, у Амундсена было много долгов, и «Мод» была продана на торгах с молотка. Вскоре какой-то неопытный капитан посадил «Мод» на мель у залива Камберленд у Баффиновой Земли. Так она там и осталась. Эскимосы разобрали судно для разных поделок, но его прочные деревянные бимсы еще много лет выступали из-под воды.
Хотя экспедиции и не удалось продрейфовать через Арктический бассейн, она принесла очень важные научные результаты. Харальд Свердруп в течение всей экспедиции вел регулярные наблюдения над погодой, течениями, приливо-отливными явлениями, дрейфом льдов и впоследствии опубликовал ряд работ, ставших классическими в области полярной гидрометеорологии. Геофизик Финн Мальмгрен также выполнил наблюдения за ледяным покровом. Его научный труд о физике и термике морских льдов явился выдающимся вкладом в науку.
Осенним вечером 1924 года, сидя в номере одного из отелей Нью-Йорка, Амундсен мрачно размышлял о своей судьбе. Лекции не принесли ему больших денег.
«Я думал о том, что, по-видимому, все пути для меня навсегда закрыты и моей карьере исследователя наступил бесславный конец. Отвага, сила воли, непоколебимая вера — эти качества привели меня ко многим достижениям, невзирая на окружавшие меня опасности. Теперь они эти самые качества, казалось, были совершенно не нужны. Я более чем когда-либо за все 53 года моей жизни был близок к мрачному отчаянию» («Моя жизнь», стр. 91).
И вдруг в этот крайне тяжелый для него момент раздался телефонный звонок. Амундсен равнодушно взял трубку. Человек, который был на другом конце провода, предлагал финансировать трансарктический перелет. Это был сын американского миллионера — Линкольн Элсуорт.
Так состоялось знакомство Амундсена с Элсуортом, который впоследствии не только финансировал воздушные экспедиции знаменитого норвежца, но и сам участвовал в них.
Первым делом Амундсен решил совершить пробный полет к Северному полюсу от Шпицбергена и если он будет удачным, то уже потом организовать трансарктический перелет. Были приобретены два гидроплана типа «Дорнье-Валь» под номерами «24» и «25». Пилотами были приглашены известные норвежские летчики Рисер-Ларсен и Дитрихсон, механиками— Фойхт и Омдаль. Обязанности штурманов взяли на себя Амундсен и Элсуорт. В апреле 1905 года участники экспедиции, самолеты и снаряжение прибыли пароходом в Кингсбей на Шпицбергене.