Рубеж. Пентакль
Шрифт:
Василий Владимирский
Гуртом и батька бить сподручней…
Похоже, Украине самой судьбой предрешено стать Меккой для любителей фэнтези. Харьковский затворник Генри Лайон Олди (в составе Дмитрия Громова и Олега Ладыженского), супруги Марина и Сергей Дяченко из Киева, немного в стороне – еще один харьковчанин, Андрей Валентинов (он же – Андрей Валентинович Шмалько), произведения которого с одинаковым успехом можно отнести как к жанру фэнтези, так и к альтернативной истории… Кого из российских авторов можно поставить с ними рядом? Разве что Святослава Логинова, «внезапного патриарха отечественной фэнтези». Возможно, дело в том, что на Украине фантастика пользуется такой государственной поддержкой, какой у нас сумели заручиться лишь представители так называемого «литературного бомонда»?
…А еще в последнее время среди украинских фантастов вошло в моду сложное соавторство. Частенько случается, что вполне сложившиеся самостоятельные авторы образовывают временные или постоянные писательские союзы. Причин к тому может быть множество – от простого интереса до интереса денежного. Но чтобы люди, и без того постоянно работающие в соавторстве, допускали в свой тесный круг третьего-лишнего… а тем паче – четвертого и пятого! Такого, кажется, у нас еще не бывало.
Но одна из многих прелестей всякой литературной традиции состоит в том, что раньше или позже ее неизбежно ломают. Этим в последние полтора-два года и занялись украинские фантасты – активно и с явным удовольствием. Не так давно уже увидел свет совместный двухтомный роман Г. Л. Олди и А. Валентинова «Нам здесь жить», работа весьма небанальная и неожиданная. А теперь подоспела и новая книга, написанная на сей раз уже тремя авторами (и пятью людьми) – «Рубеж».
…В неведомой чужедальней стране, где открыто действует магия, а герои борются с драконами и полубогами, но не ведают огнестрельного оружия, местный правитель подбирает человека, способного выполнить необычный заказ: отправиться в иной мир и в целости и сохранности доставить оттуда ребенка, сына то ли смертельного врага правителя, то ли его возлюбленного сородича. Выбор падает на Рио, профессионального странствующего героя, Непобедимого, жертву страшного и удивительного заклятия. А тем временем далеко-далеко, в ином Здесь и Сейчас, по ту сторону строго охраняемого Рубежа, неладные дела творится на землях Украинских. В лесном замке набирает силу страшный пан Станислав, душегуб и чернокнижник, вдова в дальнем селе рожает ребенка от «чорта», и со все большим трудом справляют свою службу черкасы сотника Загаржецкого во главе с бешеной сотниковой дочкой…
Бессмысленно пытаться кратко пересказать все хитросплетения сюжета, динамично разворачивающегося перед нами на страницах «Рубежа». Впрочем, роман, вышедший тиражом 500 экземпляров в новой элитарной серии «Корона», сложен не только сюжетно. Накал страстей и углубленная историчность (местами альтернативная), характерные для Валентинова; изящная словесная вязь, ставшая визитной карточкой Олди; ненавязчивый психологизм и лиричность Дяченко… Все это смешано тут в равных, строго гармоничных пропорциях, и от того текст читается «на вылет». Ничего удивительного: как-никак, к тому объемом в сорок авторских листов приложили руку три самых талантливых русскоязычных автора фэнтези (даже четыре, если считать Святослава Логинова, выступившего редактором и автором предисловия). Перца в процесс чтения добавляет и неизбежная попытка угадать: кому из таких разных, таких непохожих писателей принадлежит тот или иной фрагмент? Кто какой мир живописал, за кого из героев
Роман скорее напоминает мозаику, где каждый элемент в точности соответствует своему месту и назначению, но только все в совокупности создает яркую целостную картину. Удачно (особенно для такого объемистого произведения) закручена интрига, затягивающая читателя с первых же страниц. Откровенно хороши «украинские» сцены: цвет и запах, своеобразный местный говор и неповторимый колорит – все это не раз заставит сладостно трепетать сердце ценителя «гоголевской» Малороссии. Герои – живые, яркие, сочные, непохожие друг на друга…
Э-э, да что там говорить! Очередной эксперимент увенчался удачей, по крайней мере, частичной: о коммерческом успехе проекта говорить пока рано, но будем надеяться, и он не обойдет авторов стороной.
Интересно, будут ли наши украинские коллеги и дальше усложнять задачу? И если будут, то как?
Полемика на рубежах
(читатели о книге «Рубеж»: с 1996 г. по сей день)
– Я всегда скептически относилась к разовому соавторству, тем более, большой компанией, но вещь получилась монолитная. Я скептически относилась к книгам большого объема, но читается очень хорошо, и даже мой придирчивый взгляд не нашел или почти не нашел там длиннот. Эксперименты с мовой очень забавны. Конечно, как постоянный прием, они были бы не забавны, но в одной книге, в таком сюжете и антураже – самое то. Хотя, ничего нового в антуражах там нет, мир Рио вообще как бы из штампов компьютерных игр и фэнтезийных книг составлен, а Войско Запорожское – это Гоголь, вплоть до имен казаков. Но придумать такое – скрестить Гоголя с героической фэнтези, и историей о конце света, и с каббалистикой – это блеск! Я бы смеялась (в общем-то, и смеялась), но смысл книги достаточно серьезный. У книги есть то, что так редко стало встречаться в фэнтези – оригинальность. Открылся тот факт, который я подозревала интуитивно – фэнтезийные вещи, основанные на фольклоре или классике, бьют по яркости и оригинальности, и даже по фантазии, больше, чем тексты, написанные едино за счет нагромождения собственных вымыслов автора.
– Ряд пpетензий по, пpавда, недочитанной еще книге.
Пpетензия к пеpедаче укpаинского текста. Раз уж не стали писать слова по-укpаински, то уж склоняли бы их пpавильно. Или еще, «глубоко вдохнула холодный воздух, улыбнулась Хведиpу». «Пi-i-i-во! – Повбивав би!» Hу и писали бы: Хведоpу. А то выходит ни нашим, ни вашим. То же касается и дpугих слов, не только имен. И уж «хав козак за Дунай» точно могли бы писать на языке оpигинала. Hеужели технические пpоблемы? Я понимаю, наpод, в массе своей, укpаинского не знает, но неужели фpаза лучше выглядит в виде «Hу, хто тут ликаpя пытал?», а не «Hу, хто тут лiкаpя питав?» Убейте, не понимаю. Словаpь в конце – вообще отдельная песня. Особо цепляться не стану, но пеpеводить «чоботи» как «башмаки»… Пpизнавайтесь, чья pабота?:)
И под конец. Так и не нашел где именно, но кто-то надевает что-то бумажное. Вы ничего не пеpепутали? Бумазейное, может? А под самый занавес вопpос: на обложке под супеpом кpоме названия и автоpов пpоставлено число – это что?
Далi буде…
– (от авторов) При всей нашей нелюбви к «объяснятельствам» каких бы то ни было нюансов своих книг, особенно «объяснятельствам» публичным – здесь мы решили сделать исключение. Ибо эти претензии – случай, увы, симптоматичный, когда недостаток собственных знаний читателя выдается за образец, и ставится в укор писателям; причем укор сей выражается громко и безапелляционно. Почему бы не прислать авторам личное письмо с вопросами? – нет, мы идем на площадь, к народу, и там взываем к справедливости! Дабы все увидели и оценили, как я мудр, и как глупы эти авторы, неспособные даже слово просклонять правильно!
Итак?
1.) Ты подходишь к написанию и склонению некоторых слов с позиций современного украинского языка. Авторы же – с позиций языковых норм, существовавших на Восточной Украине в конце XVIII века. Поскольку условное время действия романа – 1796 год (предвидим крик псевдоисториков!). Максимально близкий вариант языка: «слобожанский суржик», и то нынешний его аналог сходен с прототипом не во всем. Эти языковые нормы – во многом разные; вариант «суржика» лишь частично передан в творчестве Котляревского и Гоголя. Собственно украинский язык, как ты его понимаешь, в те годы не был сформирован. Отсюда непонимание перехода от «Хведора» к «Хведиру», а также «других слов, не только имен». Это ведь просто: если бы был «Хведор» – вот тогда и было бы «Хведору»…