Рубежник
Шрифт:
– Восточный? – оживился сержант. – По нему наш, из Матла полк сегодня подойти должен. Вы их не обгоняли?
– Крупный отряд обогнали утром, – на мой взгляд, на полк соединение едва ли в пять сотен копий не тянуло, но ладно. – Знамя при них развёрнуто не было…
– Они далеко? – с надеждой перебил меня командир поста.
– Встретили там, где ещё лес не кончился, – решил не пытаться угадать расстояние по своему атласу я.
– Лес? – недоверчиво переспросил гвардеец, потом внимательно посмотрел на стоящую ближе к нему Зайку, и всё понял. – У вас химеры… Проклятье, они же не успеют! О чём только… Тьма!
Арбалетчики все как один
– Вы сами-то чьих будете и куда? – наконец носитель шеврона спросил у нас то, что должен был в первую очередь. Но, видимо, обычные правила в Горловине действовать переставали.
– Стажировка, еду на Рубеж, – коротко отрекомендовался я. Сопроводительные бумаги я ещё в Нессарии упаковал так, чтобы их легко и быстро можно было достать, но пригодились они мне только сейчас.
– Арн Ми-ра-кий-ский, – под сводом ворот было темновато, а может, проблемы с грамотой были у конкретного сержанта. – Маг?
– Я виталист, – под недоверчивыми взглядами прокомментировал я. Надо было натянуть мантию ввиду стен: всё равно через метель было не разобрать подробности. Но вот – не сообразил: к тому моменту у меня оставалось только одно желание – где-нибудь спрятаться от чёртова ветра. Ладно, зайду с козырей. – Из республики.
Я кивнул Тане, и та скинула капюшон и стянула шапку, совершенно по-звериному встряхнув ушами.
– Ушастая! – это арбалетчики выдохнули чуть ли не хором. У напарницы дрогнула бровь, я а с удивлением обернулся. Нет, не показалось: по лицам рядовых солдат разлилось явно видимое облегчение. А их командир хоть и смолчал, явственно сменил напряжённую позу на более расслабленную.
– Предписание о прохождении практики стандартное, открытое… уважаемый, – мельком глянув низ бумажки, словно бы невзначай оповестил он меня. Правда, все его старания пропали втуне: окончательно забившие на свои обязанности арбалетчики едва шлемы не растеряли – так усиленно кивали своему командиру, поддерживая инициативу сверху.
– К сожалению, мне нужно попасть на службу именно в Войско Рубежа, – мне действительно было жаль. Поди хреново просидеть три года за каменными стенами третьей линии укреплений на самом краю Горловины. Но, конечно, мне это не светит. – Папа очень хочет, чтобы я стал Рубежником.
К моему удивлению только что расстроенные отказом бойцы вновь закивали – в этот раз уважительно. А вот их командир, как оказалось, не зря носил лычку на плече. Пошевелив мозгами и хитро прищурившись, сержант родил заманчивое предложение:
– А может… этого, у нас переночуете, уважаемый? А мы вам завтра выделим сопровождающих прямо в штаб Войска. И погода исправится как раз… наверное.
Судя по интонации, в последнее бравый гвардеец и сам не верил. Но выбираться из квадрата непродуваемых стен столь отчаянно не хотелось, что я махнул рукой: согласен. Ещё подумал, и спросил:
– У вас при лазарете есть раненые, больные? Ведите, помогу чем смогу.
Не знаю, как тут взаимоотношения между различными контингентами строятся, но что-то подсказывает: доброту в любом случае не забудут. Буду нарабатывать репутацию, а заодно и первое впечатление о характере основных местных проблем со здоровьем составлю. В конце концов, именно этим мне тут в первую очередь три года предстоит заниматься.
Глава 2-1
2.
Обморожения,
Магия Жизни всё же очень мощный инструмент: я прилично выложился, не экономя Силу, зато к ужину лазарет практически опустел — долго ли умеючи-то? Прикомандированный к форту коновал и лекарь в одном лице, на военный манер называемый здесь фельдшером, под конец едва молиться на меня не начал, тенью следуя за мной и стараясь как можно быстрее подавать запрошенные инструменты и средства. Остался валяться на больничной койке несостоявшийся инвалид с компрессионным переломом позвоночника — после исцеления я запретил ему вставать ещё неделю. Компанию ему составили побитые-отравленные: пьянь я не дал отправить назад в карцер – в сырости и холоде тонкая работа по восстановлению работы внутренних органов могла пойти насмарку. Армейский же порядок, строго по Уставу, двойных толкований не допускал: раз нельзя в камеру, но и наказание не снято — значит, лежачие больные. До выздоровления -- а там опять здравствуй мокрая и неотапливаемая каменная яма.
– Уважаемый господин маг, – знакомый сержант заглянул в лазарет как раз тогда, когда я заканчивал отмывать и раскладывать по петелькам и кармашкам походного несессера свои хирургические инструменты. Можно было воспользоваться набором из лазарета, конечно – и я бы так и сделал, если бы где-то потерял свои. В принципе, я и с одним кухонным ножом справиться могу – главное, отточить его на совесть. По правде сказать, скальпели у Тохи в Варнаве не сильно от такого ножа отличались… – Благородные господа офицеры просят вас разделить с ними ужин. Со всем уважением, значит. А меня послали вас, это самое, уведомить.
Передавая приглашение, гвардеец косился то на меня, то на фельдшера – я расшифровал эту пантомиму фразой “какого хрена?” Военмедик в ответ явственно пожал плечами, скорчив соответствующую гримасу: типа, предлагал – отказались. Да сейчас, так я и дам свой инструмент кому попало готовить. Хочешь сделать хорошо – сделай сам. Ну или можно Таню попросить – она точно не налажает, научил. Кстати.
– Вы мою помощницу не видели?
– Так это, ваша ушастая с другими свободными от дежурства сержантами сейчас отдыхает, – как-то даже слегка обиделся мужик. – Мы, уважаемый господин маг, порядок крепко знаем: уже и место в сержантской казарме до завтра выделили, и на довольствие поставили. Это меня, значит, их благородия до вас послали.