Рубежник
Шрифт:
Последнее было сказано с явным разочарованием: похоже, местные офицеры решили послать ко мне того, с кем я уже наладил контакт. Может, даже ради этого раньше времени с дежурства сняли.
– Я просто забочусь о своих лю… разумных, – закрывая несессер, объяснил я и взялся за завязки мантии.
На самом деле я уже успел пожалеть, что всё-таки натянул форменную одежду волшебника: с кожаной поверхности бронекуртки кровь и другие неприятные выделения типа гноя можно было тупо смыть. Собственно, здешний фельдшер так и поступал: ходил по своим владениям в этаком кожаном фартуке, который время от времени протирал уксусом. М-да, средневековье во всей красе. Не то, чтобы теперь меня это удивляло – сто раз насмотрелся уже. Тем не менее вбитые в Университете на лабораторках правила взяли
– А… эм. Господин! – когда я потянул за ворот робы, намереваясь скинуть её, остановил меня сержант.
– Что?
– Ну… это… не могли бы вы… остаться в вашей одежде? – едва ли не взмолился гвардеец. – Сами понимаете, армия, мы по уставу живём…
Я выразительно покосился вокруг, потом на неаппетитные (особенно если знать про их происхождение) тёмные пятна на рукавах, но ответной реакции не добился. Ну, понятно. Офицеры – все сплошь “их благородия”, а для дворян, как я уже говорил, не та нацепленная статусная тряпка – словно приставленный к шее кинжал. А кровью и гноем мне, надо полагать, гвардейцев, служащих в Горловине, не смутить. Даже за ужином.
– У меня запасная мантия в седельных сумках, – всё-таки стянув форменную зелёную хламиду, пояснил я. – Заодно всё-таки проверю, как там моя подчинённая – и на ужин.
Горловину Шрама прикрывают три линии укреплений – соответственно первая, вторая и третья. Первую линию называют Рубежом, а международный контингент, который там находится – Войском Рубежа, или чаще просто Рубежниками. Рубеж не просто перекрывает Горловину – он вдаётся вглубь территории магической аномалии дугой – таким простым способом обеспечивается меньшее давление изменённых на каждую заставу рубежа. А вот вторая линия – это череда каменных фортов, расположенных друг от друга в прямой видимости, перекрывающая самое узкое место Горловины. Тридцать четыре форта, тридцать четыре северных королевства. Вроде был амбициозный проект построить между фортами второй линии сплошную стену – но то ли не потянули, то ли не стали строить по другой причине. Третья линия – это выгнутая в сторону уже королевств дуга, и состоит она не только из фортов: есть склады, штабные сооружения, собственные производства (оружие, броня), вроде даже есть фермы. Всё это укреплено, разумеется, охраняется постоянными контингентами, и вообще снаружи ничем не напоминает вспомогательные объекты. Но восточный форт третьей линии королевства Матл был именно тем, чем казался: небольшим замком без дополнительных функций. Маленькой крепостью, предназначенной для защиты и отдыха приходящих с востока караванов и войсковых соединений. По коридорам и переходам тут поблуждать было особо негде.
– Ещё что-то не так? – поймав десятый косой взгляд, прямо спросил я у сопровождающего. До конюшни мы добрались за три минуты, не особо спеша, потому получилось, что гвардеец на меня всю дорогу пялился. Пытаясь этого не показать, но я всё равно почувствовал себя словно… гм, девушка рядом с сержантом.
– Я прошу прощения, уважаемый, – мужчина немного неуклюже, но старательно поклонился. – Но вот на вас сейчас… броня?
– Это? – я поддёрнул рукав куртки, заметно более толстой, чем обычная, даже зимняя, одежда, и согнул руку в локте, демонстрируя наличие твёрдого налокотника. – Да, защитный комплект. Снимать не буду, даже не проси.
Насмотревшись на частокол вокруг Горелого, мне совершенно расхотелось выяснять, успею ли я спросонья увернуться, если какая быстрая тварь запрыгнет на стену. Впрочем, спать в ренийской броне совсем не то же самое, что в средневековых доспехах. Поверьте, я проверял.
– И в мыслях не было, господин! – военнослужащий королевства Матл замотал головой. Он и сам не расставался с кольчугой, даже снявшись с дежурства, что о многом говорило. Ветеран и младший командир не станет таскать на себе оттягивающее плечи железо просто так.
Наконец я отрыл в седельных
Таню я обнаружил за упомянутой сержантской казармой. Впрочем, если уж на то пошло, я её и не терял – связь Печатей легко перекрывала всю небольшую крепость из конца в конец, и я всё время чувствовал, где моя напарница. В небольшой ямке посреди уютного закутка под открытым небом особенно ярко в ночной тьме пылал огонь, немолодые мужики с лычками на рукавах курток вытащили несколько грубо сколоченных лавок, по воздуху плыл умопомрачительный аромат хорошо промаринованного и теперь запекаемого над углями шашлыка. Моя волкоухая, разумеется, оказалась в центре внимания: удобно устроившись на персональной табуретке, словно на троне, она под взглядами военных с аппетитом уплетала мясо прямо с шампура, ничуть не смущаясь, и время от времени отпускала короткие ответные реплики. Я не смог сдержать улыбки: общение со стражницами пошло моей когда-то мрачной и нелюдимой напарнице на пользу. С другой стороны, брутальные мужики из старослужащих, я полагаю, отличались от ушастых соплеменниц моей химеры в лучшую пользу – пробантики и речи не шло.
– ...Сволочи! – а вот моего сопровождающего обуревали совсем другие чувства. Чувство. Зависть!
Моё появление вызвало в тёплой компании переполох: все повскакивали с мест, вразнобой отвешивая неуклюжие поклоны и настороженно глядя в мою сторону. Кто-то попытался рефлекторно стукнуть себя по правому плечу кулаком, отдавая въевшееся в кровь и плоть за годы службы воинское приветствие. Тёплой атмосферы междусобойчика для своих как не бывало.
– Всё в порядке? – спросил подошедшую девушку.
– В полном, – Таня покачала шампуром и громче добавила. – По морде бить пока никого не пришлось. Но если что – меня два раза просить не надо.
Напряжение в рядах сержантского состава сразу ощутимо спало, я расслышал несколько сдавленных смешков. Да уж, грубый юмор недаром называют казарменным.
– Можешь не очень сдерживаться, – в тон ей отозвался я. – Как раз успею вылечить перед нашим отъездом. На что я способен, ты знаешь.
Вторую волну тихих смешков на моей последней фразе как отрезало. Ставлю золотой, пресловутый “солдатский телеграф” уже успел донести до всех свободных ушей мои успехи в лазарете. Теперь, если кому присутствие девушки рядом, невзирая на волчьи уши, чересчур вскружит голову – он три раза подумает, прежде чем… сделать глупость. Одно дело “героизм” в общении с опасной дамой – а другое получить в организм “подарок” от мага на всю жизнь типа ночного недержания. И мне теперь легче: собрать-то назад из отбивной с костями недобитого героя я соберу – но зачем перечёркивать уже созданное о себе положительное впечатление без нужды? Ага, внушение, вижу, достигло цели. Вот теперь и на офицерский ужин можно идти.
Уже отойдя от сержантской нычки (“незаметной” как включенный отбойный молоток в кустах), я вдруг понял, что всё время царапало мое внимание.
– Костёр, – спросил я у гвардейца, с кислой мордой поведшего меня к одной из башен крепости. “Добрые” друзья, пока я общался с Таней, сделали вид, что не замечают алчных взглядов на следующую порцию подрумянившегося на углях мяса. – Там ведь не дрова горели?
– Масло жгут, – подтвердил сержант. – Откуда тут дрова-то взять? Рощи сводить – так родники пересохнут, совсем туго станет. На угли и то списанная бочка пошла. И ведь как-то уломали интенданта, зас…