Рубикон
Шрифт:
— Ларчик, так он тебя не достал?
— Не. Не успел. Ты вовремя появился.
— Значит, так, говорю в последний раз. Захотелось по нужде — далеко не отходи. Да вон хоть за машину зайди и справляй нужду, я отвернусь.
— Ага. Давай.
— Чего давай?
— Отворачивайся, я и сама теперь дальше пяти метров от тебя не отойду.
— Хм. Ну отвернулся.
— Понимаешь, — вернувшись, начала рассказывать она, — я дела свои сделала, заправилась — и вдруг чувствую взгляд. Не знаю как объяснить, но вот чувствую, что на меня кто-то смотрит. Оборачиваюсь, а тут эта морда, недалеко, метрах в пятнадцати. Я со страху заорала и пальнула, не помню, кажется, даже вверх. Он испугался и бежать. Я ору, а сама перезарядила карабин и ему вслед. Тут
— Ясно. Первым выстрелом ты его напугала, он и побежал, а вторым, похоже, достала, и этой обиды он тебе не спустил.
Можно развести бодягу, начать читать нравоучения, но кто знает, как бы он себя повел в той ситуации.
— Ага, наверное, — возбужденно проговорила она, — вот если бы до того не сходила, то точно обделалась бы.
— От такого любой обделается.
— И ты?
— А я что, железный?
— Но не обделался же.
— А мне за себя бояться было некогда, я за тебя боялся, а когда за других — не так страшно. — Вот ни капли лжи, истинная правда.
— Слушай. А если он выстрела испугался, то уже слышал такое. Значит, знает, что такое оружие.
— Совсем не обязательно. Если он ничего подобного не слышал, то это его напугает с не меньшей гарантией. Тебя-то он не испугался, значит, венец природы человек у него не вызывает опасений. Хищники вообще стараются обходить людей стороной, если не подранок или уже не попробовали человечинки.
— Так, может, он из таких?
— Может. Только я все одно не помню такого зверя. Я, конечно, не знаток, но уж про такую страшилку точно какой-нибудь фильм сбацали бы, да не один. Это же чистый оборотень.
— Ты тоже заметил?
— Не заметишь тут. Есть-то будем?
— Обязательно. На меня жор напал, что быка съем.
— Может, оборотня на шампур потащим?
— Да ну его. Во-первых, кто его знает, что у него за мясо, вдруг совсем несъедобное. Во-вторых, может, в нем какие бактерии или палочки, для нас смертельные. Видели же косуль и кабанов, — так лучше их. Они хоть нам понятные.
— Тоже верно.
Быка там или не быка, но прием пищи не занял много времени. Наскоро перекусили, убедились, что остается еще достаточно, чтобы протянуть и завтрашний день, а потом пошли на место «преступления». Лариса искренне удивилась такому желанию Дмитрия — мол, что нам с его шкурой делать. Но в планы Дмитрия вовсе не входило сдирать с оборотня шкуру. А вот узнать на будущее, куда его, подлеца, бить, если опять повстречается, — очень даже будет полезно.
А ничего так, лес, оказывается, очень даже богат всякой живностью, и падальщиками в том числе. Труп оборотня, как, не мудрствуя лукаво, решил он окрестить тварюгу, уже успели слегка потратить. Вон какая-то живность разбежалась по кустам. Ладно, не обижайтесь, сейчас разделаю — и мне польза, и вам все полегче будет.
А она, выходит, не так чтобы и особо далеко отошла от лагеря, всего-то метров пятьдесят. Это ему со страху чуть не километр почудился. Ладно, одежду долой, не хватало еще замараться. Плавки, пожалуй, снимать не будем. За дело.
Перво-наперво он попытался прострелить ему лоб — жалко патронов, но ничего не попишешь, придется потратиться. Хм. Ну оглушить должно знатно, а вот стрелять ему в лоб нежелательно, потому как без толку. Вот в висок можно. Дальше грудь. Ага, это мы сейчас поглядим. Зарядив ружье и отложив его в сторону, он вооружился охотничьим ножом и топором, после чего принялся за дело.
Как выяснилось, в грудь бить тварюку очень даже можно, вот только способно ли это остановить ее — вопрос. Картечь прошила ребра и поразила легкие, но сильно не углубилась, пуля вошла хорошо и даже прошла рядом с сердцем, проделав изрядную прореху, да только этот оборотень оказался довольно живучим, — с другой стороны, он, скорее всего, издох бы, Лариса это заявила с убежденностью медика. Хотя какой она медик — так, фармацевт,
Потом прогулялись до ручья: в озеро нырять пока не хотелось. Эвон, что в лесу нашлось, — кто знает, что еще в озере обретается. Брр, вода холодная, но лучше уж так, а то вонючая зверушка оказалась. Кстати, прет от нее псиной, эдакой вонючей, большой и грязной.
Когда вернулись в лагерь, Дмитрий решил провести инспекцию имеющемуся у них арсеналу. Стрелять, похоже, придется и часто, и много. Вот не хотелось бы, кто знает, на сколько они тут зависли. В наличии оказалась тысяча тридцать патронов к карабину: Семен затаривался основательно. Сотня картечи, сотня пуль и всего лишь двадцать пять дробовых зарядов к вертикалке. Пижон. Ну да ладно, оно и к лучшему. Все одно нужно будет лить пули — они поэффективнее будут. Так. Кроме того, две банки пороха и остальной снаряги, так что еще пара сотен патронов снарядится. Маловато, но могло быть и хуже. Значительно хуже.
Дальше. Один охотничий нож и три метательных, с широким листовидным лезвием. Нож хороший, с резиновой рукоятью, сделанный под форму японского меча, — он у Дмитрия уже не первый год, отличная сталь, за все время он его даже ни разу не точил. Метательные — так, баловство. Для баловства и купил: метал время от времени, разгоняя скуку, но жала широкие, так что на наконечники для копий вполне подойдут. Почему копий? Да кто его знает, как оно пойдет, лучше поберечь огнестрел, он еще и лук сварганит. Стоп. Какой лук? О-хо-хо, дела наши тяжкие, кто ж знает, сколько им тут куковать.
— Ларис, а ты что собралась делать?
— Хочу приготовить что-нибудь горячее. А то мы уже больше суток всухомятку. Котелок достанешь?
— И котелок достану, и костерок организую. Только давай так — ты картошку, лук и чеснок отложи в сторонку.
— А как же без них?
— Ну не знаю, как-нибудь извернись. Пусть это будет неприкосновенным запасом.
— Ты хочешь сказать, что это будет посадочным материалом?
— Ну, я не исключаю такой вероятности.
— Значит…
— Ничего это не значит, но исключать ничего нельзя. Побудем здесь еще немного. Я сейчас соберу удочки — и отправимся на рыбалку. А там, может, опять какую косулю встретим.
Рыбалка здесь была… Семена бы сюда: описался бы от радости. Впрочем, сомнительно, но, с другой стороны, если бы не этот перенос, точно визжал бы от восторга. Рыба кидалась чуть не на голые крючки, Дмитрию даже не пришлось разбирать вторую удочку, потому что он не успевал работать с одной: рыба в озере просто кишела и набрасывалась на хлебный мякиш с остервенением.
На старой стоянке пробыли еще три дня. Постоянно посматривали в то место, где предполагалось появление портала, но все тщетно: тот ни в какую не желал проявляться. С каждым прошедшим днем настроение Ларисы падало все больше, а как следствие хандра перекинулась и на Дмитрия. Ему удалось удачно сходить на охоту. Вернее, все же им: он старался ни на минуту не выпускать девушку из поля зрения. Пройдя по звериной тропе, вышли к водопою, где он, использовав один патрон, выстрелом из карабина свалил косулю. Так что на ближайшие дни вопрос с продовольствием можно было считать решенным.