Рубин царя змей
Шрифт:
— Я… весь день была дома, — соврала девушка, надеясь сбить парня с толку. Но уже сейчас понимала: если он видел, как она уезжала прочь на карете, то это бесполезно.
— Правда? — скривился Фендор.
— О да! — вдруг важно закивала Дарилла, незаметно подмигнув дочери. — Илли помогала мне сортировать любисток. Все утро расфасовывали эти сушеные листья. Скажу я тебе, мусору от них! Не оберешься. Зато какой эффект! Говоря по секрету, у меня эту траву мешками берет один наш сосед. Муссер Карвил. Лысоватый такой, у него еще живот размером с арбуз. Говорит, мол,
— Мама! — воскликнула Иллиана, не зная, то ли краснеть, то ли смеяться. Про муссера Карвила, который всегда казался ей мягким и приличным мужчиной, ей совсем не хотелось думать вот в таком ключе. Теперь же каждый раз при встрече она будет представлять его “арбуз” и его “стручок”.
— А что такое? — с притворным изумлением переспросила Дарилла и улыбнулась.
Покачав головой, девушка ответила:
— Мне теперь от этой картины никогда в жизни не избавиться. — И все же прыснула со смеху.
И только Фендор молчал, оставаясь абсолютно серьезным. И, когда уже, казалось, напряженность в разговоре совершенно сошла на нет, он неожиданно произнес:
— А я-то думал, ты в Верхнем городе была, а не любисток расфасовывала. Даром что видел, как ты въезжала туда на карете.
Новость прозвучала как гром среди ясного неба.
— Что?! — выдохнула Дарилла.
Иллиана шлепнула себя по лбу и закрыла ладонью глаза, предварительно бросив на друга укоризненный взгляд.
— Карета увезла тебя в Верхний город?! — продолжала охать мать.
— Это была не карета, а ландо, — вяло ответила девушка, уже подыскивая пути к отступлению.
— Да какая, к дымным демонам, разница? — возмущалась Дарилла. — Ты хоть представляешь, чем тебе это грозит?! Так… твой этот молодой человек, получается, мирай, что ли?!
Она рухнула на стул, тяжело дыша, и приложила руку к груди.
— Ну все, я этого не выдержу, — проговорила мать, закатив глаза.
— Мама, успокойся, все уже закончилось. Мы… поссорились. И никогда больше не увидимся. Скорее всего…
— Скорее всего? Поссорились? — бормотала старая женщина. — Ох, не уверена, что я хочу слышать подробности.
— А я вот хочу, — сложил руки на груди Фендор.
— А тебя это не касается, — бросила девушка, стиснув зубы.
Если бы не этот “помощничек”, никто бы ничего не узнал. И мама бы сейчас не планировала побыстрее отдать концы, лишь бы не видеть, как дочь навсегда увезут в Верхний город. Сказать, что Иллиана была зла, — ничего не сказать.
— Ещё как касается. Я волнуюсь за тебя! — воскликнул Фендор. Вдруг шагнул к ней и схватил за плечи, ощутимо тряхнув. — Неужели ты не понимаешь, во что ввязалась? О чем ты вообще думала?!
Парень склонился так низко к Иллиане, что она могла в деталях рассмотреть все веснушки на его бледном лице. Пересчитать их и рассортировать по форме.
Это раздражало. Даже бесило и настолько сильно, что хотелось вовсе забыть о приличиях.
Иллиана никогда не была злой или вспыльчивой. Не было в ее привычках грубить или хамить кому-нибудь. Все проблемы
— Если ты сейчас меня не отпустишь, я тебе нос откушу, — прошипела она, сжав кулаки.
В висках пульсировало возмущение.
Парень резко убрал руки и отстранился.
— Ну что, получил то, чего добивался? — спросила тихо Иллиана, махнув рукой в сторону матери, охающей на стуле.
— Я хотел помочь… — проговорил Фендор, упрямо сжав губы.
— Тебе лучше уйти отсюда, и поскорее, — прошипела девушка, отдаленно напоминая самой себе Торриена, когда он ее прогонял. Его голос звучал почти так же…
После непродолжительного молчания Фендор, очевидно, понял, что от подруги больше ничего не добиться, резко развернулся и, демонстративно хлопнув дверью, вышел прочь.
Иллиана ещё долгое время успокаивала мать, рассказывая ей небольшие детали собственного прощания с одним из Великих змеев.
Когда она упомянула, что, по всей видимости, оскорбила его, у Дариллы чуть не случился сердечный приступ. К счастью, все обошлось. Мать обругала дочь всеми известными ей ругательствами, приготовила себе чай с чабрецом и мелиссой и приготовилась слушать дальше.
А дальше разговор пошел проще. Иллиана вскользь и без подробностей рассказала об обеих коротких встречах, что у нее были с мираем, и о том, что, скорее всего, это конец. Дарилла все ещё переживала, но теперь уже была гораздо спокойнее. В ее глазах зажглось то самое любопытство, которое сперва терзало и саму Иллиану, когда она впервые попала в Верхний город. А потому девушка с удовольствием показала матери оба своих мирайских наряда, поведала о золотых куполах зданий Верхней Шейсары, описала дивные улочки, цветы и фонтаны.
Когда окончательно настала ночь, мать и дочь спокойно и без нервов разошлись по своим комнатам. Дарилла, казалось, больше не переживала, а сама Иллиана с чистой душой свалилась в постель, ощутив в полной мере усталость от прошедшего дня.
Очень хотелось верить, что все закончилось. Вот только, закрывая глаза и погружаясь в беспорядочные сновидения, девушка снова видела перед собой улыбающееся лицо Торриена, Золотого змея.
Прошла неделя, затем вторая. Иллиана вошла в привычный темп работы, осознавая, что поняла все верно. Принца мираев действительно оскорбили ее слова, и он больше не появится в ее жизни.
Это должно было обрадовать, но… радости не было.
Поговаривали, что по закону за нанесенное оскорбление мирай имеет право убить обидчика. Получается, Иллиана должна быть рада, что вообще осталась жива. Но об этом девушка почему-то совершенно не вспоминала. Не верила. А вспоминала она совсем другое.
Сильные руки мирая. Его губы… Тугие, рельефные мышцы груди, скрытые лишь тремя золотыми цепями. Закрывала глаза и видела, как ее собственные пальцы скользят по влажной коже, касаясь шрама, ползущего от плеча до основания ребер. Представляла черный хвост Великого змея, мягкие чешуйки с вкраплениями золота под прозрачной водой…