Рубин царя змей
Шрифт:
— Или на ресторане, да? — уточнила девушка, вспоминая с легким смущением балкон, на котором они с Торриеном провели такой бесстыдный и такой невероятный вечер.
— Вы имеете в виду ресторан “Колыбель луны”? — безо всяких намеков улыбнулся Шентарс, но Иллиана все равно покраснела. — Там немного другое заклятье. Гораздо проще. На него не нужно так много сил, как здесь, ведь магия в Колыбели луны не скрывает звуков. Туман невидимости распространяется лишь на зрительное пространство. Да и само здание не спрятано от глаз. Лишь его
— Правда?
Иллиана прикусила губу, выловив из рассказа мужчины самое главное: “магия в Колыбели луны не скрывает звуков”. Она тут же вспомнила, насколько “громким” оказался тот их вечер с Торриеном, и ей вдруг ужасно захотелось провалиться сквозь землю.
— Да, конечно. Там звукоизоляция не требуется. А здесь… Этому тоннелю очень много веков, и за это время никто не узнал о его существовании не просто так. В поддерживающие чары вложено очень много сил. Сам царь помогает его контролировать.
— Царь? — переспросила девушка, стараясь отвлечься от стыда, что ужасно жег ее изнутри.
— Члены правящей династии Эннариш считаются потомками самой Иль-Хайят, — охотно рассказывал мужчина. — И их магия сильнее, чем у любой иной династии, потому и их права на трон не оспаривались ни разу за всю историю Верхней Шейсары.
Это было ужасно интересно, но отвлечься никак не получалось. Карета въехала уже очень глубоко в недра скалы, и девушка неожиданно начала испытывать ощущение, будто ей не хватает воздуха. К щекам прилила кровь, в ушах пульсировало. Вдруг совершенно не вовремя вспомнилась оставленная в одиночестве мама, всплыл перед глазами чужой город, в котором она будет практически пленницей. И стены каменного тоннеля будто начали сужаться.
— Могу я… выйти на пару минут подышать? — спросила вдруг девушка, обхватив себя ладонями. От тряски уже начала кружиться голова.
Ей было не стыдно за эту неожиданную проволочку. Каждый имеет право на слабость. После того как относительно ровные городские дороги Нижней Шейсары сменились ухабами и земляными ямами, поездка и так усложнилась. Теперь же в полумраке да после рассказов Шентарса передвижение и вовсе грозило стать невыносимым.
— Кажется, меня укачало, — пожаловалась Иллиана.
Дженмирай нахмурился и тут же подал знак кучеру остановиться.
— Конечно, хасси, — кивнул Шентарс, выскакивая из кареты и открывая перед ней дверь. — Будем стоять, сколько скажешь.
Иллиана выскочила из экипажа и, тяжело дыша, привалилась к ближайшей стене. Самочувствие оставляло желать лучшего, но, избавившись от плена кареты, девушка мгновенно испытала облегчение.
Дотронулась до холодной стены лбом, опустила глаза и вдруг увидела нечто странное.
— Что-то случилось, хасси? — раздался обеспокоенный голос Шентарса.
Иллиана подняла голову и торопливо проговорила:
— Вы не могли бы… отвернуться. Мне нужно…
Она вытянула губы, старательно изображая замешательство.
Шентарс слегка
— Конечно, хасси. Можешь зайти вон за тот камень.
И, указав на выступ скалы в метре от девушки, отвернулся.
Остальные слуги сидели в карете, и Иллиана не боялась, что они станут подглядывать. Но все же по приказу дженмирая окна в экипаже тут же оказались закрыты шторами. Кучер слез с козел и отошел на другую сторону дороги.
Как только девушка убедилась, что никто на нее не смотрит, опустилась на колени и взяла на руки маленькое существо, закопавшееся в грязи. Оно напоминало змею, только с более широкой областью в самом центре спины. Кожа этого существа была покрыта пылью и каменной крошкой, но сквозь нее ощутимо проглядывала изумрудная чешуя.
Удивительно красивая змейка, которая, казалось, уже не дышала. Иллиана погладила рептилию по голове, стирая пыль и расстраиваясь, что такое дивное создание погибло. Как вдруг змея медленно подняла голову, взглянула на нее и натурально кашлянула.
— Ты живая! — ахнула девушка, расплываясь в улыбке. — Хвала Светлейшей чете!
— Да уж-ш-ш вряд ли им… — прошипела рептилия, поудобнее сворачиваясь у нее на руке. — Я тут уж-ш-ше давно ползаю. Выхода не могу найти. Ни воды, ни еды… Ни одной вкус-с-сной мышки.
— Бедняжка, — выдохнула Иллиана, не столько удивляясь, что понимает ее, сколько радуясь, что она жива. — Хочешь, я возьму тебя с собой и вынесу отсюда? Но тебе придется сидеть тихо! В последний раз, когда мираи видели меня разговаривающей с такой же змейкой, как ты, ее забрали…
Девушка вздохнула, вспоминая маленькую Изумрудку, которую в детстве уже успела записать в свои друзья.
Голодные янтарные глаза взглянули на Иллиану неожиданно умным, задумчивым взглядом.
— Роковая встреча, девочка… — прошептала она странным голосом. — У змей хорош-ш-шая память, в отличие от людей. Я уз-с-снаю тебя, — проговорила она. — Ты все еще такая ж-ш-ше миленькая, как в детстве. Только повзрос-с-слела немного.
Иллиана прищурилась и тут же выдохнула громким шепотом:
— Не может быть! Изумрудка?
Змея кивнула, и девушке показалось даже, что ее рот слегка изогнулся в улыбке, что вряд ли.
— Вообщ-щ-ще-то, меня зовут Шелиссхелисса. Но твое имя тоже очень забавное.
Сердце Иллианы подскочило к горлу от радости. Все детские воспоминания словно разом взорвались в голове хлопушкой с конфетти. Вспыхнуло перед глазами янтарное солнце, чьи мягкие лучи струились когда-то сквозь верхушки лесной чащи цвета малахита. В нос ударил запах-воспоминание: дикие травы, можжевельник и брусника. Лесная река. Иллиане казалось, что она находится не в каменной пещере, а среди цветущей листвы. И на руках у нее — все та же маленькая змейка. Только она слегка подросла с тех пор. Потолстела. Но осталась почти такой же короткой, что вообще-то довольно удивительно для змей.