Рубин царя змей

Лайм Сильвия

Демоны ночи…

У него даже сейчас, когда она была далеко, от одного воспоминания под чешуей стояло так, что можно мечи ковать.

— Кстати, о мечах, — бросил он зло, проходя мимо одного из стражников, с размаху вынимая у того из ножен саблю и двигаясь дальше. — Хорошая драка выбьет из головы всю дурь.

Скользнул за поворот коридора, туда, где так удачно располагались покои его брата.

— Дарьеш! — крикнул он на подходе. — Дарьеш!!!

И несколько раз ударил рукоятью в дверь.

Громкий

стук разрезал тишину. Охранники перед дверью наследного царевича почтительно замерли, не решаясь задерживать Золотого змея.

И, как только дверь открылась, Торриен ворвался внутрь, не дожидаясь, пока брат выхватит оружие.

— Гессайлахов ты сын, Тор! — рявкнул наследный царевич, отскакивая в сторону и одним махом перепрыгивая огромный стол. Скользнул к стене и снял с нее длинный изогнутый клинок.

Раздался удар стали о сталь. Брат успел защититься, казалось бы, в последний момент.

Торриен улыбнулся.

Да. Когда приедет его сайяхасси, он будет держать себя в руках.

Наверно…

***

Поднимаясь по белым мраморным ступеням, Иллиана боялась вздохнуть от восторга. Широкая лестница, в середине имеющая гладкий пандус, вела к высоким золотым дверям дворца. Оттуда по гладкой поверхности прямо сейчас спускались три мирая, нисколько не обращая на нее внимания. Зеленоватый, серый и синий хвосты скользили по полированному камню гордо и стремительно. Богатые одежды и диковинные украшения настоящих нагов удивительно хорошо вписывались в антураж сверкающего драгоценностями замка.

И только Иллиане казалось, что она здесь — как бельмо на глазу. Чужая.

Однако, когда Великие змеи поравнялись с ней, девушка поняла, что их высокомерное безразличие — лишь видимость. Все трое мужчин прошлись по ее фигуре быстрыми, оценивающими взглядами, в которых читался непростой интерес. В глубинах нечеловеческих глаз на неуловимо короткое мгновение сверкнули голод, любопытство, похоть, презрение. И снова голод.

Иллиана вздрогнула и отвернулась, продолжив путь, когда Шентарс еле заметно подтолкнул ее вперёд.

— Тебе не стоит переживать, — проговорил он вдруг, когда незнакомые мираи остались позади. — Ты — хасси самого царевича. Никто не посмеет коснуться тебя.

Иллиана снова вздрогнула, вопреки словам дженмирая почувствовав лёгкий укол страха.

— А если бы я ею не была? — спросила она, пока они проходили сквозь высокие распахнутые двери, целиком отлитые из чистого золота.

— Тогда тебя могли бы попробовать отобрать более сильные мираи, — легко ответил мужчина. Так, словно это не из ряда вон выходящее событие.

— Но зачем? — ахнула девушка, осторожно ступая на мозаичный пол коридоров дворца.

Здесь белый мрамор перемежался с маленькими кристаллами полудрагоценных камней всех цветов радуги. Полированные осколки складывались

в изображения дивных цветов, растений и змей. А на стенах в похожей технике были выложены сами наги. С саблями, украшениями и лёгкими, как туман, одеждами.

— За тебя не нужно платить цену, все уже уплачено, — ответил Шентарс тем временем. — Это очень удобно. Не каждый наг захочет покупать себе хасси, ведь придется расстаться с огромной суммой. А здесь — уже готовая женщина. Останется лишь добиться от более слабого мирая отказа от нее.

Мужчина некоторое время молчал, но затем взглянул в испуганные глаза девушки и добавил:

— Но тебе не нужно бояться этого. Во дворце много таких, как ты. И здесь живут лишь очень богатые мираи, которым, как правило, нет нужды экономить. Тем более, тобой владеет сам Золотой змей. Даже если бы ты была не простой избранницей, а сайяхасси, вряд ли кто-то рискнул бы бросить Торриену вызов.

Сердце Иллианы гулко ударилось о ребра.

— На сайяхасси спрос выше? — спросила она, поджав губы.

— О, само собой, — усмехнулся Шентарс. — Особенно на симпатичных, как ты.

И весело подмигнул ей, словно в этом было что-то смешное. А затем соизволил объяснить:

— Женщин, способных родить от Великих змеев, очень мало. Они крайне редки, да и найти их не так-то просто. Не станешь ведь проверять всех поголовно женщин Нижнего города, умеют ли они разговаривать со змеями. Вот и выходит, что встретить сайяхасси — большая удача. Даже если женщина некрасива, за нее может начаться настоящее соревнование. А уж если красавица… Но все это пустое. Нет никого, кто мог бы конкурировать с царевичем, уж поверь мне.

Он снова повернулся и уверенно кивнул Иллиане. Вот только его странно блеснувшие серебряные глаза девушке совсем не понравились. В груди поселилась глухая тревога, словно… Шентарс сказал не всю правду.

К этому моменту коридор повернул уже несколько раз. Иллиана с нагом успели подняться по лестнице и очутиться в отдаленном крыле дворца. Впереди виднелись всего несколько дверей, а стены вокруг были выложены преимущественно обсидианом вперемешку с авантюрином.

— Черный и золотой, — прошептала Иллиана, чувствуя, как быстро забилось сердце в груди.

Шентарс сделал несколько шагов вперёд и, махнув рукой, сказал то, о чем девушка уже догадалась сама:

— Это дворцовое крыло царевича Торриена.

Подошёл к дальней двери справа и коснулся гладкой угольно-черной двери, испещренной жёлтым рисунком.

Несмело шагнув за шерисмираем, Иллиана пригляделась, рассматривая гладкую поверхность, покрытую завитушками. Оказалось, что дверь целиком состоит из особой породы редкого темного дерева. В него с ювелирной тщательностью были вставлены декоративные каменные элементы из янтаря и опала.