Рубин царя змей
Шрифт:
И еле слышно фыркнула, стиснув зубы.
Миллита улыбнулась, не заметив перемены в настроении своей собеседницы.
Они проболтали до самого обеда. Время пролетело незаметно, и Иллиана была рада, что нашла, с кем поговорить в этом огромном, не слишком гостеприимном замке. Ближе к полудню девушки, наконец, распрощались, и Иллиана направилась к себе в комнаты, чтобы покушать.
Около часу дня Герхарсия принесла обед. На этот раз она вела себя идеально. Как говорится, тише змеи, мягче чешуи. И не скажешь, что это та самая
— Царевич Торриен просил передать тебе эту записку.
Положила на стол и удалилась восвояси.
Иллиана едва дождалась, когда за той захлопнется дверь. Подскочила к столику и схватила маленький черный листок, сложенный пополам. На нем золотыми буквами уже знакомым девушке почерком было написано:
“Мое сокровище. Прости, что не смогу прийти после обеда, как и обещал. Случилось нечто неотложное, требующее моего немедленного вмешательства. Очень надеюсь, что смогу навестить тебя вечером, пока еще ты не легла спать…”
И внизу неожиданная приписка:
“Скучай”.
Иллиана резко выдохнула, представив, как улыбались мягкие губы царевича в момент, когда его рука выводила это прощание.
Девушка не смогла не улыбнуться в ответ, хотя после новостей, которые ей рассказала сегодня Миллита, признаться, радоваться совершенно не хотелось.
Иллиана отложила послание и спокойно пообедала. Торопиться все равно было некуда. А через некоторое время прямо к ней на стол вдруг забралась неизвестно откуда взявшаяся Шелиссхелисса.
— Ой, привет, — проговорила девушка, отставляя столовые приборы. — Где ты была? Я не видела тебя, когда пришла.
— Гуляла. Цветами любовалас-с-сь, архитектурой. И вовсе не гонялас-с-сь за разноцветными птичками, — прошипела змейка, и ее желтоватые глаза хитро сверкнули.
Иллиана прищурилась.
— Сдается мне, — проговорила она, — что ты меня обманываешь!
— Ну что ты! — фыркнула змея, и даже ее мордочка будто бы вытянулась. — А как ты провела утро?
— О! Восхитительно, — пробурчала девушка. — Узнала, что, вероятнее всего, царевич выкупил меня из родного дома для того, чтобы я родила ему ребенка. Шанс выжить у меня после этого примерно два из трех. Дивное утро, одним словом!
Змейка покивала головой.
— Да-да, ничего нового, — прошипела в ответ. — Если будет девочка, ш-ш-шансов выжить больш-ш-ше. Так что молис-с-сь Иль-Хайят.
— Но я не хочу! — воскликнула Иллиана, понимая, что все утро держала этот стресс в себе и только сейчас эмоции начали прорываться наружу. — Я к матери хочу! И без всяких ядовитых мираев у себя в животе! Я не племенная кобыла!
— Конеш-ш-шно, — кивнула змея, ничуть не удивившись ее вспышке. — Ты не племенная, ты с-с-самая обычная кобыла. Племеная — это Райела, дочь царя. А ты — прос-с-сто человек.
— Это шутка такая? — выдавила через силу Иллиана, подумывая о том,
Шелиссхелисса открыла пасть и беззвучно затряслась.
— Ну хвала Святлейшей чете, — проговорила девушка, разобрав в этих движениях змеиный смех.
— Не беспокойс-с-ся, — через минуту продолжила рептилия, сверкнув изумрудной чешуей. — Царевич Торриен — не Дарьеш, он не подвергнет тебя случайной опас-с-сности. Тебе повезло с-с-с ним. Вечером, когда он придет, с-с-спрос-с-си у него с-с-сама. И он наверняка ответит…
Иллиана прищурилась.
— А откуда ты знаешь, что Торриен придет только вечером?
— Ну, я предположила, что его нынеш-ш-шнее занятие продержит его не один час-с-с.
Шелиссхелисса выглядела до того невозмутимо, что ее снова захотелось чем-то пристукнуть. Иллиану мгновенно начало распирать любопытство. Более того, щеки вдруг вспыхнули, а сердце застучало невероятно быстро, почувствовав укол ревности.
— А где он, Изумрудка? Он что, с другой женщиной?!
Желтоватые глаза змеи хитро блеснули.
— Кто-то влюбилс-с-ся в с-с-своего мирая? — прошипела она, чем-то чрезвычайно довольная.
— С чего ты взяла? — тихо выдохнула девушка, еще сильнее покраснев. — И вообще… это не имеет отношения к делу. Ты сказала, что знаешь, где Торриен? Что у него за дело?
Змейка еще пару секунд помолчала, многозначительно растягивая паузу, и, когда Иллиане, казалось, совсем стало невмоготу терпеть, ответила:
— Торриен в темницах замка.
— Его посадили в темницу? — ахнула девушка, прикрыв рот ладонью. В широко распахнутых глазах застыл ужас.
Шелиссхелисса снова беззвучно засмеялась.
— Кто же пос-с-садит в темницу самого царевича? — проговорила она. — Конечно, нет. Золотой змей с-с-следит за допросом прес-с-ступника, проникшего в Верхний город.
— Человека? — осторожно спросила Иллиана, испытывая странное ощущение внутри. Словно прохладное прикосновение предчувствия.
Змейка кивнула.
— А ты знаешь еще какие-нибудь подробности? — девушка подалась вперед, отгоняя от себя желание схватить Шелиссхелиссу в руку и выспросить все.
Изумрудка была явно не простой змеей. И, несмотря на тянущееся из детства чувство родства, которое девушка испытывала к рептилии, это было дикое и опасное животное. Чрезвычайно ядовитое. Не стоило с ней вести себя… неосмотрительно.
— Знаю, что это мужчина, — медленно протянула змея. — И он не только незаметно проник в город, но и пыталс-с-ся попасть в царский дворец. Очень ловкий малый. Но недос-с-статочно…
Сердце Иллианы забилось быстрее, к горлу подкатил ком.
Ей не должно быть никакого дела до бедолаги, который нарушил вековые запреты и проник в царство нагов. Ее не должна беспокоить его судьба. Но Иллиана испытывала странное пугающее чувство, что это как-то связано с ней.