Рубин царя змей
Шрифт:
— Нет, — раздался в тишине ее негромкий голос, который она сама едва различала.
Перед глазами вспыхнул образ Торриена. Его золотые глаза и мягкая, таинственная улыбка, за которой скрывалось так много непонятного, неизвестного. Остаться в этом дворце могло означать для нее смерть. Но что-то глубоко внутри сжималось, стоило представить, что она бросит царевича.
Словно это он нуждался в ней, а не она — в нем.
— Ты влюбилась в своего змея, да? — почти с ненавистью выдавил Фендор.
Иллиана подняла взгляд, безуспешно пытаясь найти в темноте глаза друга.
— Царевич
Сказала и вдруг ощутила, что права как никогда.
— Не знаю почему. Но это так, — задумчиво протянула она, бессмысленно вглядываясь в черную пустоту и все ещё представляя в ней золотые глаза. — Мне кажется, что в этом дворце Торриен совсем один…
— Это чушь, — со злостью выплюнул парень. — Царевич мираев совсем один в собственном дворце? Ты сама себя слышишь? Ты просто очарована! Он заколдовал тебя, мерзкий змей!
— Это не чуш-ш-шь, — вдруг раздался голос змеи. — Это предчувс-с-ствие сайяхасси.
Фендор не обратил внимания на эти странные слова.
— Бежим, ты одумаешься, когда окажешься дома! Бежим со мной, Иллиана! Я не уйду без тебя!
Он снова уверенно потянул ее вперёд, и Иллиане стоило немалого труда вырваться. И в этот момент она вдруг тихо и твердо ответила:
— Если ты не уйдешь отсюда без меня, значит, завтра нас обоих здесь казнят за предательство.
Жесткие слова в окружающей тишине прозвучали отрезвляюще. А затем где-то с другой стороны каменной стены раздались звуки шагов и голоса.
— Времени больше нет, — шепнула девушка. — Я ухожу. И ты тоже. Прощай.
Она положила руку ему на плечо и сжала.
Фендор на миг схватил ее за локоть, и Иллиана уже думала, что он не отпустит. Но через секунду его рука исчезла, и девушка услышала быстрый звук удаляющихся в коридоре шагов.
— Быс-с-стрее, — зашипела змея, и вместе они направились в другую сторону.
А за дверью прозвучало громкое:
— Стража! Побег из камеры! Тревога!
Иллиана бежала, не слыша себя, не видя ничего вокруг. Пару раз она спотыкалась и падала. Пару раз больно ударялась о каменные стены. Но спустя бесконечно долгое и одновременно невероятно короткое время она свернула в поворот со швабрами и ведром, а затем оказалась за высокой статуей.
— Выбралис-с-сь, — зашипела Изумрудка, выскальзывая вслед за ней и прячась у нее под юбкой. — Быс-с-стрее в покои. Ты должна быть у с-с-себя.
Иллиана последовала ее совету, стараясь двигаться быстро, но не бежать. Через десять минут она уже была в комнатах. И очень вовремя. Потому что, как только она села на большой вишневый диван, стараясь отдышаться, дверь ее покоев резко открылась.
Иллиана повернула голову, в ужасе представляя, что в казематах замка ее заметили. Что прямо сейчас на пороге появится Торриен и скажет, что она нарушила закон и теперь ее ждет тюрьма. А он ничем не сможет ей помочь.
Однако у входа появилась высокая широкоплечая фигура совсем другого мужчины. Черные, как и у Торриена, волосы, были заплетены в несколько десятков косичек
Это оказался царевич Дарьеш. В ипостаси нага.
Его огромный хвост цвета сапфировой ночи заструился вслед за ним, перекатываясь кольцами по гладкому, отполированному до блеска полу. Как завороженная Иллиана смотрела на мрачные спирали, перетекающие с места на место все ближе и ближе к ней. Сердце будто остановилось в груди.
Нет, в этом не было ничего страшного, ведь она не впервые видела настоящего нага. Не впервые он оказывался так близко от нее. Однако все равно это зрелище не переставало зачаровывать, будто в движениях змеиных хвостов, заменивших человеческие ноги, было что-то гипнотическое.
А затем Иллиана подняла взгляд и встретилась с холодными, но чрезвычайно довольными глазами своего нежданного гостя.
Девушка вздрогнула, запоздало понимая, что забыла захлопнуть дверь. И именно поэтому Дарьешу удалось беспрепятственно войти.
— Теплого солнца, царевич, — проговорила она и встала с дивана, со странным, неприятным чувством внутри наблюдая, как эта самая дверь сейчас закрывается, щелкнув замком.
— Теплого солнца… Иллиана, — протянул мужчина. На его губах играла едва заметная улыбка, хвост двигался по полу с еле слышным шуршанием.
Дарьеш пристально смотрел на нее, и от этого становилось сильно не по себе.
— Что привело тебя сюда? — спросила она негромко, не зная, имеет ли право вообще что-то спрашивать у наследника.
Вместо ответа мужчина скользнул чуть влево, будто обходя девушку по кругу. Он был всего в шаге от нее, уже почти пересек невидимую границу личного пространства, внутрь которого принято пускать только тех, кто тебе приятен. Кого ты мог бы коснуться случайно или специально и не испытать от этого чувство дискомфорта.
Иллиана не хотела, чтобы Дарьеш ее касался…
Как ни странно, наследный царевич Шейсары был довольно красив. Сейчас, рядом с ним, она могла говорить это с абсолютной уверенностью. У него были более правильные черты, чем у Торриена. Среднего размера глаза, нос и рот. Все симметрично, органично и вполне привлекательно. В смуглом лице чувствовалось влияние благородных генов Эннаришей, но… оно ничуть не привлекало Иллиану. Более того, улыбающееся лицо Сапфирового змея ее пугало. Ей вдруг показалось, что в этом наге все не так, как должно быть.
Не в пример старшему брату у Торриена был довольно высокий лоб и густые черные брови, а глаза — глубоко посаженные и острые, как золотое лезвие. Фамильный нос рода Эннариш у него был чуть крупнее, а губы — полнее и мягче. Но, когда ненаследный царевич улыбался, его лицо становилось искренним и живым. Настоящим.
А не идеальной опасной маской, какую сейчас видела перед собой девушка. Пустой и бесчувственной.
— Хотел посмотреть на тебя, хасси Иллиана, — протянул мужчина, и улыбка на его губах стала еще шире. Словно в одном этом предложении заключалось нечто невероятно забавное.