Рубиновый маяк дракона
Шрифт:
С моих губ сорвался испуганный вздох.
Он вытолкнул меня в коридор. Дверь соседней каюты лежала на полу, выбитая и разломанная. В проеме была видна комнатушка, где совсем недавно взволнованный Габиор одолжил мне два комплекта своей одежды. Теперь там лежало его мертвое тело, остекленевшие глаза с немым удивлением уставились в потолок, где с перебоями мерцал осветительный люмен.
Ужас сковал меня, ледяной волной прокатился по коже.
– Чего вылупился? Трупаков не видел? Шевели костями!
Увесистый толчок в спину, и я по инерции пробежала
– Смотри, Джоел, живчика нашел, – пробасил сзади косматый. – Бездна, что не эльф.
– Печень дохлой акулы! – Упомянутый Джоел отпихнул меня. Ноги подкосились, и я рухнула на разметанную по палубе парусину, хранившую алые следы расправы. – Скинь его за борт, Берти. Здесь и так жрать нечего.
– Так че, пусть эльфа смотрит. А за борт-то всегда успеется.
– Чего он там насмотрит-то? Полуобморочный. Да бездна с тобой! – Джоел сплюнул под ноги и отошел.
Стоя на коленях, я скользила взглядом по тому, что недавно было палубой «Рассветного луча». Из ее центра торчал обрубок грот-мачты, сам же деревянный столб опрокинулся за борт, опасно креня судно набок. Джоел взял топор и здоровой рукой принялся неловко рубить ванты, удерживающие поваленную мачту. Нос корабля теперь оканчивался измочаленным пеньком, который еще утром был основанием изящной лебединой шеи.
То, что эти двое – пираты, я поняла сразу. Косматый Берти хоть и имел крупное телосложение, но был весь изранен, и я лихорадочно прикидывала, где самые уязвимые его места, которые можно бить, кусать, царапать, чтобы хоть как-то защититься. Но второй мужчина обнулял мои и без того маленькие шансы на благополучный исход. От крепкого, коренастого Джоела веяло силой. Это читалось в его четких, размашистых движениях. Рельефные мышцы оголенного торса бугрились, блестели от пота…
– Сопли подбери, нытик. Хуже бабы, – проворчал Берти и жестом указал на корму. – Двигай туда, помоги эльфу. Если он издохнет, ты отправишься следом.
Я подскочила и ринулась в указанном направлении.
«Кто-то из наших. Кто-то из наших. Я не одна. Я не одна!»
Слезы обжигали щеки. Дважды я падала, спотыкаясь о канаты и раскуроченные доски. Позади слышались переругивания пиратов и стук топора. Эльф полулежа сидел на той самой скамье, где совсем недавно, любуясь искрящимися спинами змеехвостов, сидели мы с Белиндой. Прежде белые, его косы слиплись в багряный ком, губы были разбиты, бедро перетянуто поясным ремнем. Стоило мне приблизиться, как изумрудные глаза вспыхнули удивлением и тут же снова потухли.
– О, хранители! Анарендил, родненький. – Я опустилась на колени и, плача, обняла посла, неосознанно переступив через незримую границу былой неприязни. – Как же так? Что произошло? Где все?
– Uquetima, –
Ругается, значит, жить будет. Но я всё же виновато ослабила объятья:
– Ты… Вы ранен…ны? Что мне сделать? Как помочь?
17. Ярослав
Они скрутили меня сразу же, как вошел. Даже не успел вытащить хрустальный кинжал из ножен.
«Хотя толку-то от него… Все равно пользоваться не умею».
– Это тебе привет от Кодди. – Глухой удар кулака по нижней трети ребер. – А это от Ула и Дроена.
Последовало еще два удара по моему бедному новому телу, еще не до конца пришедшему в норму после извлечения мерзкой чешуйчатой лапы. Я сдавленно застонал, дернулся. Но двое здоровых мужиков держали крепко, так, что в руках нещадно ломило суставы. Взгляд зафиксировал занесенный в очередной раз кулак.
«Вот же дерьмо!»
Я приготовился к новой порции боли… Но тело запротестовало.
– Raasmiou naasliolerii!
Совершенно не осознавая, из каких глубин чужой памяти взялся нужный набор звуков, я ударил первым – ударил словом, очень древним и очень темноэльфийским. У меня не было даже предположения, что означала эта фразочка в переводе, но лупившего меня мужика протащило через половину зала, словно пушинку на ветру, по пути сбивая с ног зазевавшихся зрителей. А меня накрыло волной слабости.
«Ну офигеть! Я еще и колдун!»
– Довольно! – Грубый окрик принадлежал крупной женщине неопределенного возраста, чей образ не так давно всплыл у меня в чужом воспоминании. – Тащите его сюда, живо!
«Толстуха Мо!»
После использования заклинания я еле перебирал ногами, так что державшие меня громилы буквально дотащили до задней каморки и пихнули вперед. Дверь за спиной с грохотом захлопнулась, а непонимание происходящего сменилось отвращением, когда к этой самой двери меня прижало огромной грудью. Приторные духи забили ноздри, прочно заняв позицию где-то между туалетным освежителем воздуха с апельсиновой отдушкой и советским дихлофосом.
– Скучал, мой остроухий друг? – томно произнесла монументальная мадам и красными напомаженными губами изобразила поцелуй. – Нет? А я вот скучала. По тебе…
Томный вздох. Мо провела рукой по моему бедру, и меня тут же перекосило. Я приготовился снова сказать волшебное слово. Не «пожалуйста», а то, другое. Которое только что отлично сработало на подручном Мо.
– По твоим рукам… – тем временем продолжила Мо, откровенно лапая меня за задницу. – А особенно я скучала по тому, что должны были принести мне эти руки.