Рубиновый сюрприз
Шрифт:
— Возможно, — согласился Новиков, улыбаясь так же неприветливо, как и Круз. — Мои экспонаты представляют собой все самое ценное, что осталось в государственной сокровищнице. Некоторые из них поистине уникальны. К их числу относится и «Рубиновый сюрприз», а также яйцо из Санкт-Петербурга.
— Пасхальные яйца, — подытожил Круз.
— Они очень знамениты, — тихо произнесла Редпэт. — Александр III впервые заказал подобное яйцо для своей жены. Оно получилось настолько восхитительным, что царь сделал традицией каждый год на Пасху делать подобные подарки.
— Совершенно
— А почему оно называется «Рубиновым сюрпризом»? — спросил Джиллеспи.
Новиков искоса посмотрел на великана, как будто пораженный тем, что тот осмелился произнести слово. Однако ему было достаточно один раз взглянуть в проницательные, умные глаза Джиллеспи, чтобы изменить свое мнение об этом человеке. Не важно, какого цвета была его кожа, Джиллеспи нельзя было назвать просто слугой или наемным партнером.
— По традиции в каждом яйце внутри есть секрет, — ответил Новиков.
— Государственный? — спросил Джиллеспи.
— Нет, — помогла Новикову Редпэт. — Пустяк.
— Правильно, — согласился русский. — Иногда это серия миниатюрных портретов, обрамленных алмазами и другими драгоценностями. Порой секретом являлся изображенный в миниатюре пейзаж, находившийся в самом центре яйца на искусно спрятанном часовом механизме. Иногда животное, которое можно завести.
От удивления Джиллеспи поднял густые брови и молча вышел, чтобы наполнить кувшин лимонадом.
— Сколько всего существует таких яиц? — спросил Круз.
— В конце девятнадцатого и начале двадцатого столетий их было изготовлено сто пятьдесят штук, — ответил Новиков.
— Кто приобрел их?
— Несколько — английской королевской семьей, — сказал Новиков. — Некоторые исчезли во время Октябрьской революции. Остальные пополнили самые дорогие коллекции мира.
— Кто сейчас владеет ими за пределами России? — спросил Круз.
Хотя он по-прежнему выглядел безразличным, в его глазах появилась искра любопытства, чего прежде не было. Ясно, что любой, обладавший в данное время яйцом Фаберже, с удовольствием приобрел бы для себя еще одно, и ему было бы совсем не важно, каким способом и откуда оно попадет в его коллекцию.
— У предпринимателя Дэмона Хадсона есть несколько, -сказал Новиков. — Американский издатель Малькольм Форбс приобрел десяток за свою жизнь.
— Сколько же он заплатил за них? — спросила Редпэт.
— За последнее яйцо он отдал полтора миллиона американских долларов, — ответил Новиков. — Но это было давно. Никто не знает, сколько оно может стоить сейчас.
— А у тебя одно пропало, — сказал Круз. — Неудивительно, почему ты так нервничаешь.
— Я не столько переживаю за себя, сколько за такую крупную потерю русской культуры и возможные политические последствия.
Круз промолчал в ответ.
— Как вы уже отметили, я работаю
— Новиков перевел внимательный взгляд с Круза на Редпэт. — Люди, которых вы называете жесткими политиками, способны разрушить все прогрессивное, что появилось в России за последние годы, лишь бы снова взять власть в свои руки.
— Не забывайте о правых, — сказал Круз, откусывая пряник.
— Не следует также списывать со счетов русский национализм, — вставил свое слово в разговор Джиллеспи, появившись с очередным кувшином лимонада в огромной руке. — Многим дворянам удалось бежать за границу вместе с деньгами до окончания революции. Они с удовольствием половили бы сейчас рыбку в мутных российских водах. Хотите еще лимонада?
Новиков метнул на Джиллеспи тот взгляд, которым женщина одаривает внезапно заинтересовавшего ее мужчину.
— Спасибо. Вы совершенно правы. Моя страна — это печальное смешение различных политических сил, готовых начать войну в любой момент. Он с презрением посмотрел на Круза, а затем на его левую руку. — Хотя это и может казаться забавным такому ковбою, как Круз Рован, но здравомыслящие мужчины и женщины понимают, насколько сложна ситуация на самом деле. Конечно, если мадам посол не потеряла интерес к стабильности в мире, покинув государственную службу.
— Я и мои коллеги уже больше не занимаются вопросами политики, — сказала Редпэт, — но мы люди и нас, как и любого гражданина, безусловно, волнует происходящее в мире.
— Тогда вы поможете России?
— Думаю, таможенная служба или полиция смогли справиться бы с этим быстрее, — предположил Круз.
— О пропаже ничего не сообщалось, — быстро ответил Новиков.
Круза это нисколько не удивило.
— Конечно же, другие заметили, что яйца нет среди экспонатов? — спросила Редпэт.
— Естественно, но когда об этом узнал я, то всю ответственность взял на себя.
— Итак, вы единственный, кто знает, что «Рубиновый сюрприз» похитили? — спросила Редпэт.
— Мистер Гапан, отвечающий за безопасность, знает. Теперь и вы трое в курсе.
— Мы-то сможем сохранить все в тайне, будь спокоен, — сказал Круз, — однако по крайней мере об этом знает еще один человек.
— Кто? — требовательно спросил Новиков.
— Тот, кто украл яйцо Фаберже, — спокойно ответил Круз. — Ах да, безусловно. Но он или она все будет держать в тайне, верно?
— Допустим, воришка захочет продать украденное яйцо, — предположил Круз, — тогда ему придется высунуться. С этого момента клубок и начнет раскручиваться.
— Этого может и не произойти, — тут же перебил его Новиков.
Круз подал плечами:
— В таком случае действуй сам.
Новиков обратился к Редпэт:
— Ситуация в России… чрезвычайно напряженная и непредсказуемая. В правительстве есть люди, не желающие, чтобы хоть один из данных выставочных экспонатов уплыл за границу.