Ручеёк
Шрифт:
Григорий пытался вспомнить, кто же первым прозвал его «мельником».
А сегодня даже учитель назвал его так.
«Ну-ка, Мельник, — сказал он, — помоги Яковлеву решить задачу по формуле Ньютона.»
Григорий встал из-за парты, но к доске не пошел. Чувствуя, что лицо запылало от обиды, он сказал громко и с упреком: «Степан Николаевич, почему вы меня зовете Мельником, ведь фамилия моя Мельников?»
«А ты, Григорий Мельников, зря обижаешься, — сказал учитель. — Я думал, ты не умеешь обижаться, а то бы не называл тебя так».
О том, что Григорий
«Вот, Яковлев, как надо решать задачи, — сказал учитель. — Смотри на доску получше и не думай, что за тебя каждый день решать будет Мельников». Он сделал специально ударение на слове «Мельников». У Яковлева от стыда горели уши и щеки. Григорий вспомнил вчерашний разговор с Валеркой и пожалел, что не успел помочь ему. Валерий медленно пошел к своей парте и сел, ни на кого не глядя.
«Ну-ка, Мельников, реши еще одну», — неожиданно произнес Степан Николаевич.
Когда учитель прочитал условие, а задача была с несколькими неизвестными, Григорий недоумевающе посмотрел сначала на учителя, затем на доску, где он уже успел машинально записать условие.
«Решай, решай, Мельников. Чего удивляешься? — спросил Степан Николаевич, поглядев на него внимательно. — Или ты забыл, как надо?»
«Нет, не забыл. Но зачем же решать ее снова? И так все ясно».
«А ты не спрашивай, решай, решай!»
И опять Григорий не подкачал: решил быстро и правильно.
«Видите, Мельников знает математику хорошо! Он не забыл и то, что мы решали в прошлом году, — улыбнулся Степан Николаевич. — Поэтому за сегодняшнюю работу я ставлю ему «пять»!..
Он обвел взглядом притихший класс и продолжал:
«Ребята, я ведь специально дал Грише старую задачу. Помните, повторение — мать учения! Многие из вас захотят поступить в институт, на приёмных экзаменах вам могут дать и такие задачи, потому надо и их уметь решать. Это вам всегда пригодится.»
Отличная отметка по математике для Григория не была редкостью: этот предмет он действительно знал хорошо. Но похвала учителя взволновала и обрадовала…
Все так же угрожающе грохотал гром, молнии на части резали небо.
Вдруг голову прожгла страшная мысль. В одних трусах Григорий выбежал в сени, прислушался. У плотины шумела вода. Григорий босиком выскочил на улицу, — в разгорячённое лицо хлестнуло ветром и дождём, тело ощутило озноб, но мальчик, не оглядываясь, бежал к плотине. Григорий знал, что если прорвётся вода, мельница перестанет молоть, по трубам к ферме не побежит вода, не будет в домах света. Хуже и страшнее всего, если снесёт мельницу… Скорей, скорей! Успеть бы добежать и открыть задвижку. Добежав, мальчик одним махом перескочил плетень и взбежал на плотину. Не чувствуя, как дождь хлещет в лицо и волосы лезут в глаза, он подбежал прямо к задвижке и обеими руками ухватился за колесо, повис на нём. Напором воды крепко прижало задвижку, и она не двигалась. Григорий дёргал её, цепь хлестала его по рукам, звенела, но не
— Все равно открою! — чуть не плача кричал мальчик. Потом он взял камень и начал бить по задвижке. Она поддалась, вода начала помаленьку сбегать, колесо подалось и потянуло цепь, цепь потянула задвижку. Наконец, со скрипом задвижка поднялась вверх, вода зашумела, запенилась и пошла!
Когда вода начала убывать, Грише удалось открыть и вторую задвижку.
Теперь было только одно желание: прийти домой, лечь под теплое одеяло, согреться. Вспомнил, что Наташка дома одна, не проснулась бы — забоится.
Довольный своим успехом, он соскочил и кинулся бежать. Но мокрые ноги поскользнулись, и он повалился с плотины вниз головой… Падая, еще успел подумать: «Только бы не на сваи…»— и тут же почувствовал, что ударился обо что-то твёрдое. Боль обожгла все тело, вода налилась в рот, хотел встать — и не смог. Он не мог даже крикнуть: во рту было полно воды.
Когда понял, что опустился на дно, мальчик выпустил остатки воздуха — и сильно оттолкнулся ногами. Вынырнув, он набрал полные легкие воздуха и попытался удержаться на воде, чтобы хоть чуть передохнуть. Осмотревшись, заметил, что берег далеко и что он не приближается к нему, а удаляется.
Он грёб руками, усиленно работал всем телом! Мальчика охватил страх. Но, повинуясь какому-то инстинкту, Григорий в последний раз набрал полные лёгкие воздуху и опустился на дно. Там, цепляясь за камни, упираясь ногами в дно, он пополз, как черепаха.
Сердце сжалось, лёгкие давило, но мальчик полз и полз. Его выбросило прямо к берегу. Гриша ухватился за таловый куст, встал — и упал на берегу. От резкой боли в голове пошли круги.
Как что-то неясное и далекое до него доходили голоса:
— Я собственными глазами видел, как он побежал к плотине…
— А, может, тебе показалось…
— Вот он…
— Гришка… успели…
Еще Григорий почувствовал, как ласковые руки отца осторожно завернули его в ту самую шубу, на которой он спал, и понесли к телеге. Больше он уже ничего не слышал…
Александр ГАЛКИН
ПОЛЕТ НА ЛУНУ, ИЛИ КАК ЕКЕМ СТАЛ ЧЕЛОВЕКОМ
Вышел он из школы бойко
И домой понёсся вскачь:
— Получил я с плюсом «тройку»
За решение задач!
С плюсом три ещё не ставил
Мне учитель никогда!
Хведер Екема поздравил
И сказал:
— Вот это да!
Все: и бабушка, и дед
Хвалят Екема:
— Герой!
Мать даёт ему конфет,
Кормит мёдом и икрой…
Горд отец:
— Вот это сын!
На-ка, мальчик, апельсин!
От похвал лицо горит.
Екем гордо говорит: