Рудник «Веселый»
Шрифт:
Очень «вовремя» у Сергеича зазвонил сотовый:
– Так, пацаны, оставляю вас, дела… Там наши с чехами тёрки устроили, надо на стрелке быть – мало ли чего! Чеченцы – парни дикие. Ну, ты, Аркаш, ты молодцов моих голодными не оставишь?
– Да они бы меня без штанов не оставили – с их аппетитом! – отшутился Аркадий, улыбаясь открыто и радушно, но глаза его в этот момент оставались холодными и жёсткими…
– Яшка, ты не заболел?..
– А?.. – я с трудом вырвался из плена воспоминаний, не сразу сообразив, что с тех пор прошло много лет и я сейчас нахожусь в этом зале не с Аркашей и Ванькой, а с Петром – ботаником, чокнутым учёным и моим замом по науке. И обсуждаю ту же самую тему – рудник «Весёлый»… Вот только рядом со мной сейчас сидит эдакий комсомолец семидесятых, словно
Я посмотрел на стол – Пётр продолжал «ни в чём себе не отказывать». Светлую, тёплого коричневого оттенка скатерть с мелким геометрическим узором, идущим по диагонали, почти не было видно из-под тарелок, графинов, столовых приборов. Пододвигая ближе глубокую миску с солянкой, я попытался вспомнить, что ел сегодня, и не смог. Утром кофе, весь день в офисе – кофе, перед концом рабочего дня – кофе… Живот подвело от голода. Надо поесть, а то со вчерашнего дня, после того самого разговора с Аллочкой, аппетита не было вообще. Сейчас организм бунтовал, требуя пищи. По привычке потянулся к тарелке с салатом, но не вовремя вспомнил заявление Аллы о том, что овощи на голодный желудок есть вредно, разъедают слизистую оболочку, и салат оставил на потом.
– А салат нормальный, стоит попробовать, огурчики, помидорчики – ничего экзотического, специально заказал, как ты любишь, – сказал Петро, тут же забирая мою тарелку себе.
Я улыбнулся, но ничего не ответил. Так, что ещё на столе? Ага, смотрю, что-то с креветками, ещё мясо в нарезке, рыбное ассорти, хлеб и махонькие пирожки, исчезающие со скоростью света во рту напарника. И роллы – как же без них! Вот тоже не понимал пристрастия Ботаника к японской кухне местного разлива. И шашлык – тоже бы удивился, не увидев его на столе. Ещё должна была быть пицца. Обычно Пётр ел роллы вприкуску с шашлыком, заедая всё это пиццей и запивая кока-колой – б-рррр! – но сейчас я её что-то не видел, наверное, не было в меню.
– Пирожки с чем? – поинтересовался я, отодвигая квадратное блюдце с роллами поближе к Петру.
– Да ты не слушаешь меня! – возмутился Ботаник.
– Слушаю. Пирожки с чем?
– С капустой, – проворчал он недовольно.
– Блюдо с пирожками поближе ко мне поставь и закажи ещё, я сейчас, кажется, тоже тарелку пирогов смолочу. Так что ты говорил?
– А то и говорил, что не понимаю, почему Сорокин к руднику прицепился. Там не подступишься, москвичи крепко сидят и просто так не отдадут кусок хлеба с маслом, если образно выразиться. Я тут после совещания с человеком созванивался, порекомендовали авторитетные люди, так вот, он большой спец по золотодобыче, Бузгович фамилия – не слышал? – Я отрицательно покачал головой. – Так вот, по телефону предварительно консультировался с ним, заикнулся по поводу приобретения рудника. Он говорит, что там недавно новое оборудование закупили – очень производительное, и что сейчас хвосты перерабатывать начали. Не знаю, куда мы там с нашими технологиями воткнуться сможем? Они там вложились прилично, и о продаже даже разговора нет никакого. Да вот я ещё что думаю, – Ботаник отодвинул пустую тарелку, придвинул другую, с бифштексом, и, ловко орудуя ножом и вилкой, продолжил:
– Ладно, с этим не мне возиться, по твоей части, но Ник-Ник особо отметил по странностям разобраться, так там нет ничего интересного – вообще. Пещеры есть, конечно, да карстовые явления вообще по всему Алтаю наблюдаются, но там геологи всё вдоль и поперёк излазали – рядовые совершенно пещеры. Для начинающих спелеологов-любителей подойдут, а мне-то там чего ловить? Тема совсем примитивная, а вот в Рудном Алтае – там да, там есть, где разгуляться, слушай, у меня такие гипотезы есть – вот бы проверить на месте…
– Тебе мама в детстве не говорила, что с набитым ртом не разговаривают? – подколол я друга и замер, потому что повторил те же самые слова, которыми Аркадий тогда осадил Ваньку, прекращая его пустой трёп…
– Тебе мама в детстве не говорила, что с набитым ртом не разговаривают? –
– Не, Аркаш, не помню, – я, подражая Ваньке, почесал затылок, – не, ты тогда много куда мотался. Я чё, записывал, что ли, кого ты по муке развёл, кого по машинам? Ну, мотались, ну по муке ты кидалово хорошее устроил, а кто там Кращенков, кто чёрт лысый – какая, на хрен, разница?
На самом деле я прекрасно помнил и те поездки в небольшой районный городок, и людей, с которыми пришлось столкнуться. Прекрасно помнил, как выменяли тогда фиктивный уголёк на состав муки. Как потом ездили с Профессором в Нерюнгри, чтобы эту муку «слить» – то есть выгодно продать. Деньги тогда отхватили немалые, и Профессор сразу погасил почти половину долга Сергею Сергеевичу – своему основному кредитору. А потом Аркадий занялся казахстанским мрамором и снова неплохо подзаработал. Причём с подачи своего давнего знакомца – Кращенкова. Нас с Иваном Аркадий тогда представлял телохранителями. Из инструктажа Сергея Сергеевича я знал, что рудник принадлежит Кращенкову – тот приватизировал его, за копейки скупив акции у пайщиков, а деньги ожидаются через какую-то серьёзную банковскую схему, разработанную Аркадием. Геннадий Фисенко – подставное лицо, собственно, он бегал по банкам с Кращенковым, он же не вылезал из администрации, выбивая правительственную гарантию – Аркадий только дёргал за ниточки, дирижировал процессом и в нужные моменты звонил нужным людям – чтобы приняли его протеже, обласкали и нечаянно не послали куда подальше.
Профессор затянулся, выпустил несколько колечек ароматного дыма и как-то весь подобрался. Будто большой кот на минуту замер перед тем, как схватить мышь. А мышью для него был именно Кращенков. Я, отметив это, уже знал – Кращенков здесь, пришёл на встречу.
– Так вот, – собеседник продолжал выдавать свою версию предстоящего дела, не зная, что я уже посвящён в детали, – у меня примета верная есть: когда рядом с Толей Кращенковым Геныч появляется, значит, скоро большими деньгами запахнет. Фисенко на прибыль реагирует, как градусник на колебания температуры. Я по выражению его хитрой физиономии даже сумму могу вычислить. Чем счастливее лицо, тем больше нулей после единицы. В общем, пацаны, я подсуетился, по своим каналам пробил – фирма у них есть – «Престиж» называется.
– И что? – спросил я, мысленно усмехаясь: градусник, как же! Ещё бы сказал – флюгер! Будто я не знаю, что и фирма де-факто принадлежит Профессору, и Генка для него старается.
– И то, Яша, что Толяну крупная сумма должна подойти. Девочка у меня есть, в администрации, так она сказала, что Кращенков под федеральную программу залез, а Фисенко под это кредит под гарантию краевого бюджета берёт, – в этом месте я мысленно присвистнул – надо ж так было обработать, вот уж действительно: вор у вора дубинку украл. И Фисенко, и Кращенков были тёртыми калачами! Аркадий будто и не подозревал, что у Степаныча – не знаю, кто уж там за ним стоит – могут тоже быть интересы на этот рудник. А может, и подозревал, просто не показывал вида. Сейчас, по крайней мере, по нему не скажешь – расслабленный, спокойный. – Я с ними разговор веду – вроде как в долю войти, ну компаньон там и всё такое, – продолжал говорить он – монотонно, быстро. – Не зря же просчитывал все ходы… Но и Гена, и Толик кормят меня обещаниями, вроде бы согласны, но ввести в состав соучредителей не торопятся. Боятся, что снова кину. Иначе бы я не стал к вам обращаться.
– Блин, ну ты намутил. – Ванька почесал затылок. – Ты проще говори, а то я снова не въехал – чё от нас-то надо?
– Надо, чтобы вы этих двоих не только в лицо знали, но и лично с ними знакомы были. Дело простое, а заплачу хорошо – две штуки баксов.
– А дальше? – этот вопрос задал я. В общих чертах понял, какую интригу плетёт Аркадий, но, зная его методы, опасался, что нам с Ванькой Профессор отводит роль мальчиков для битья. А что, грабители отняли деньги и документы – какой-такой Аркадий? Он со всех сторон будет чист, как первый снег! А передачки в тюрьму будут носить нам с Ванькой.