Рудник
Шрифт:
Оставалось только сцепить зубы и молча терпеть все на этом уровне. А ведь, кроме перевозки шлака, были работы и похуже. Ходили между ними рассказы о двуногих, неравнодушных к четверолапым в весьма откровенном смысле. Так что своим шрамам, в момент рассказывания подобного, он радовался. На такого вряд ли позарятся.
Очередной круг. Шкура еще на первых покрылась черной поблескивающей коркой угольной пыли. Пятидесятый или сотый? Сколько их еще до конца смены? Удар по морде. Он, задумавшись, пропустил окончание смены, и вместо того, чтобы повернуть за остальными, двинулся прямо,
Дождавшись, пока его отстегнут от этой, ненавистной уже давно, вагонетки, почти побежал в свое логово.
***
Медленно, но верно решетка поддавалась. С этой стороны не было видно, в чем причина - в проржавевших креплениях, рассыпающемся бетоне, или в ветхости самой решетки. Когда решетка стала шевелиться так, что это было заметно и на глаз, тактика была изменена. Они и так потратили довольно много времени на расшатывание, и теперь по очереди, изо всех сил, пинали металл, надеясь, что тот долго не продержится.
Расчет оказался верным - вскоре один из верхних углов ощутимо завалился наружу, доказывая - крепления не выдержали напора. Усилия были сосредоточены на втором угле, а затем и на простом выворачивании решетки вниз. Время потихоньку уходило.
Вскоре щель расширилась настолько, что Арчи смог выбраться из тюрьмы, и теперь активно помогал, дергая металл на себя. Несколько рывков - и оба аниото оказались на свободе. Если так можно назвать выход из тюремной камеры в коридор.
– Стой, куда?
– Калипсо не успела удержать брата, кинувшегося на поиски выхода. Видимые невооруженным взглядом им были недоступны. Вывернутая решетка на бассейном и массивная дверь, сейчас запертая. Сама же самка бросилась в то место, куда тварь отбросила нож.
– За мной, тут где-то твой нож лежит. А потом полезем туда, ему не забраться.
Пальцем она указала на нависающий над входом, когда-то застекленный балкон, к которому вела хрупкая даже на вид лестница. Именно эта хрупкость и могла намекать на наличие там еще одного выхода. Так и не начавшиеся поиски прервал скрежет двери. "Как не вовремя", - почти синхронно кошачьи бросились к лестнице. Открывать дверь не имело смысла, все равно стекло было давно вынуто. Или кто-то потом убрал осколки.
Лихорадочные метания ничего не дали, кроме находки пары стенных шкафов, и, что удивительно, запертого ящика дежурной аптечки. Выход с балкона был только в помещение цеха.
– Есть ли смысл бежать?
– Усаживаясь на остатки какого-то из пультов, от которого сохранилась лишь металлическая основа, устало выдохнула старшая сестра. Их положение было еще хуже, чем в момент бегства с верхних ярусов. Тогда их поддерживала надежда укрыться внизу, и, возможно, переждать передел власти. И затем явиться, предъявляя права на наследство. Но теперь у них был ничтожно малый шанс даже выжить. Не говоря уже о возвращении наверх.
– И что ты предлагаешь? Лечь и лапки к верху задрать?
– В Арчи так не вовремя проснулась упрямство.
– Хочешь - прыгни вниз сама, на растерзание этой твари. А я буду бороться до последнего!
– Последний выкрик почти перекрыл протяжный скрежет окончательно провернувшейся двери. И тишина стала совсем нехорошей.
***
Огромных
Стараясь не обращать внимания на подобных "доброхотов", он добрался до двери в свое логово не в самом приятном расположении духа. Привычный, и чем-то родной процесс открывания шлюза-тамбура, даже немного вернул эмоции в норму. Совсем ненадолго, ровно до момента попадания в поле зрения вывернутой решетки в одной из стен.
Зарычав, четверолапый принялся искать след. До охотничьих собак ему было далеко, но природа хищника позволяла находить добычу. Запах привел его к лестнице наверх, куда он как-то попробовал подняться. Но, услышав скрежет сминающейся лестницы, больше не повторял этих попыток. Сейчас, не обращая внимания на гнущуюся лестницу, пытался забраться наверх.
Попытка провалилась, вместе с лестницей. Раздраженное рычание-шипение сопровождало попытку встать на порядком отшибленные лапы. Оставалось лишь вытянуться на полу и высматривать наверху такую близкую, и теперь такую недоступную добычу.
"Посмотрим, как вы оттуда будете спускаться", - прихрамывая и направляясь к своей лежанке, он строил планы на ловлю добычи. Заново. Со сном и прочими мелкими жизненными радостями тоже можно прощаться надолго. Сегодня он, к тому же, был голодный. В желании проверить добычу он проигнорировал и кормежку, и все остальное. Разве что душ, установленный на выходе из рабочего пространства, игнорировать было нельзя, и основную грязь с него смыло. Так же не было возможности дразнить добычу, нагло поедая кого-то у них на виду.
Когда лапы перестали болеть, а желание активных действий никуда не делось, четверолапый двинулся в ту сторону, куда отбросил нож. "Хоть что-то хорошее будет", - выискивая по запаху небольшой предмет, зверь раздумывал, что с находкой потом делать.
С одной стороны - можно пойти и обменять на ту же еду. С другой - оставлять логово без присмотра дольше необходимого минимума не было никакого желания. Резвая добыча могла воспользоваться шансом и ускользнуть. Кто знает, не спеши он так обратно, застал бы он их тут?
Но удача явно сегодня была не на его стороне. Отброшенный клинок чуть прокатился по полу, и забился щель между двумя лежащими на полу остовами механизмов. Рамы, на которых когда-то стояли механизмы, пока были не нужны, ведь все оборудование с них сняли. А тащить их в переплавку не было технической возможности, как и распилить их прямо тут. Потом, за долгое время, нынешний владелец забросал их прочим, более мелким мусором, валяющемся тут на момент находки.
Помня, что там было и стекло, и довольно острые куски железа, совать вслепую лапу или пасть туда он не стал. Развернувшись, он уставился на высунувшегося в окно мелкого самца. Взгляд на добычу снова сменился. Теперь эта парочка была во всем виновата - и в травме, и в голоде. А значит, их надо наказать! Но сначала их надо выковырнуть из норы, в которую они забились.