Руфус Рисс, ненависть к чаю и не только
Шрифт:
– Ладно, сукины дети, сами напросились!
– Встав вплотную к Андрию, я помолился на крепость советских лестниц, начиная выжигать коррозией металл под ногами глиняных тварей. Да, тот же самый трюк, но что поделать, если он единственный работал? Сталь начала шипеть и покрываться коркой, прогибаясь под весом утырков. Щит, что было предсказуемо, опять просел, и пули попали вашему покорному слуге в ногу, чуть было не роняя меня вниз, в лапы к глиняным големам, которые так и жадали объятий со мной. Благо, очередная порция крови восстановила утраченную энергию, позволяя мне выжить. В то же время ступени хрустнули, окончательно ломаясь под тяжестью армады, в следствии чего десятки утырков полетели на головы своих же собратьев, оставляя нас с Андрием наедине, на небольшом куске стали, держащимся из последних сил.
–
– Хмуро откликнулся Андрий, наконец открывая люк наверх, и начиная залезать по лестнице.
– У меня не так много сил осталось… может, не смогу залечить.
– Открывай ты дверь быстрее, мне бы, может, и не понадобилось опять устраивать эту сцену.
– Огрызнулся я, дожидаясь пока Андрий залезет внутрь и начиная подниматься вслед за ним.
– Это я молчу про то, что это вообще сугубо твоя вина. От начала и до конца.
– Да-да… Хорош ныть и поднимайся… здесь будет безопасностно.
– И Андрий мне не солгал, наверху действительно было безопасно… Только вот сама комната представляла собой далеко не лучшее зрелище. И еды, к слову, тут не было.
Рубка капитана представляла собой крайне цветастое место преступления, которое было бы интересно рассмотреть, не будь я таким уставшим. Здесь валялись трупы наших, то есть Авернских, дипломатов, с множественными пулевыми ранениями в области груди, головы и спины. Кровь давно высохла, тела валялись в неестественных позах, на лицах осталась крайняя степень удивления и страха. Прямо около люка лежали телохранители, видимо, задушенные или отравленные, так как ранений и крови я не видел. Картины на стенах кое-как держались, на единственном своем гвозде, но вот в остальном, комната выглядела нетронутой, но то было очевидно. Это был линкор СНКР, на котором года два назад проходила важная встреча, закончившаяся нападением пиратов и потоплением корабля. Мировым сообществом, в первую очередь СНКР, были обвинены некая группировка “Сектор” которые уже вскоре были уничтожены у берегов Кубы, по крайней мере, по заявлению ее властей и наших же дипломатов. Знаете, откуда я знал это? Ваш покорный слуга, к своему несчастью, принимал участие в государственном расследовании убийства Леви Ротса, того самого гоблина, который и подтвердил уничтожение группы “Сектор”. Мною были найдены весомые улики убийства, но сверху поступил приказ о приостановке дела, а после и вовсе объявили, что Леви скончался от сердечного приступа. С тех пор, дело замяли и не вспоминали, как страшный сон, а я наотрез отказывался от любого участия в госзаказах. И теперь, я начал понимать, что это было мудрым решением.
Помимо мертвых дипломатов, в кресле около стола кто-то курил крайне просмоленную сигару, пускаю по помещению едкий дым. Андрий хмуро делал шаги навстречу, я двигаться не рисковал, что-то мне здесь было в крайней степени не по себе. Ощущение смерти так и витало в воздухе, и это даже если не учитывать то, что я нечаянно влез в политические интриги, которые всю свою жизнь предпочитал игнорировать.
– Агент наконец вернулся в гнездышко… Надеюсь, с благими вестям. Не так ли?
– Кресло резко повернулась, давая лицезреть серьезного, крайне израненного временем и годами жизни, орка, лет сорока, может пятидесяти. У него были изрубленные руки, с глубокими, почерневшими рубцами, от плетей или порезов. Замшевое пальто покрывало белую рубашку, с золотистыми пуговицами, на которых был изображен расправивший крылья орел. Похрустев шеей, он затушил сигару о лоб еще одного трупа, лежащего около него, после чего также резко поднялся, не теряя времени. Хмурое лицо разрезала жестокая улыбка, шрамы около глаз и седые, зачесанные волосы, добавляли орку статности, вместе с тем, на груди трепыхались ордена и награды, с изображениями вождей СНКР и героев Второй мировой войны. На его поясе в кобуре лежал старинный, немецкий, судя по всему трофейный, маус, массивные военные сапоги были лишь немного видны под подолами куртки.
– Давненько не виделись, Андрей. Как твоя работа?
– Лейтенант-майор Горсткин, приветствую вас.
– Андрий отдал честь, становясь по стойке ровно. Я смотрел на это с замиранием сердца, не зная, чего ожидать.
– Позвольте доложить?
– Да, конечно… ты уже давно обитаешь в тылу врага, должен был собрать достаточно информации… И надеюсь, информация
Горсткин позволил себе развернуться, чем явно совершил ошибку. Андрий резко выхватил магнум, делая пару быстрых выстрелов в спину орка. На удивление, это не вызвал на его лице ни единого изменения, ни один мускул не дернулся, а видение, тем временем, рухнуло на колени, начиная хрипеть и захлебываться собственной кровью. Андрий сделал еще несколько шагов вперед, после чего всадил в тело орка всю обойму, разбрызгивая по полу его кровь. Я изумленно перевел взгляд на ангела, что после, с отвращением отбросил магнум, с кислой миной начиная идти в сторону рабочего стола и стараясь не влезать в свежую кровь.
– Он бы ничего не сказал нам, Руфи.
– Перебирая бумаги, начал Андрий. Я, аккуратно перешагивая тела, добрался до него, вставая рядом.
– Теперь… думаю, осталось просто найти одну вещичку… Про которую ты и говорил.
– Ты не соизволишь объясниться?
– Ангел поднял на меня взгляд, после чего тягостно вздохнул, опуская голов.
– Ладно-ладно, понял…
– Нет, ты можешь знать правду… Тем более, ты уже и сам видел слишком многое, чтобы я мог просто сказать “забыли”. Но прошу, дай мне пару минут… а после я расскажу все, как есть.
– Да, конечно, но…
– Поверь, я не ищу ничего важного или чего-то для стирания памяти. Мы такое не изобрели, пока что, не изобрели.
– Хмыкнул Андрий.
– Это нужно чтобы возможно, мы смогли уйти отсюда.
– Тогда может скажешь что именно? Я могу помочь.
– Тебе… А впрочем, неважно.
– Андрий захлопнул ящик стола.
– Мы ищем кассету с приказами вашего правительства. Мы подозревали о скорых терактах в Кубе… И не ошиблись. Поэтому и состоялась эта вот встреча. Только вот, пошла она несколько неправильно.
– Но ведь не было никаких терактов, разве нет?
– Не было, ты прав… Но именно из-за того, что в прошлый раз, мы смогли найти ее у одного из ваших дипломатов, подкупивших каких-то пиратов. А точнее… как же его там звали, кажется, Леви. Это была кассета от Леви.
– Вот же дерьмо… Но ведь его тогда не было с вами на переговорах, он просто заявлял о зачистке группы Сектор! Неужели, он был настолько важной шишкой, чтобы отдавать приказы?
– А ты неплохо осведомлен… Но я скажу тебе так, Горсткина тоже не было с нами на той миссии, ибо кораблем командовал Катвин, расстрелян, к слову, через месяц, за сотрудничество с вашим ГРУ, в его переписках мы и узнали о Леви. А также о том, что он перепродает наше вооружение.
– Тогда причем тут Горсткин?
– А вот это… Как раз таки тебе и предстоит узнать после того, как я найду кассету. Поэтому если хочешь правду как можно скорее… помогай мне. И тогда, хах, наконец моя маска будет сорвана окончательно.
Между двух огней
Андрий потратил не больше двадцати минут, прежде чем наконец выудил заветную кассету, найденную им в потайном ящике стола, который располагался за фанерной перегородкой, замок на нем ангел просто отстрелил. Я, за это недолгое но томительное время, успел изучить лишь тело мертвого орка, который отчего-то не спешил пропадать, продолжая валяться на полу, в луже собственной крови. Признаться, мне стало крайне не по себе находится здесь, после хладнокровного убийства от Андрия. Или Андрея… Я даже не знал, как мне теперь стоит его вообще называть. И стоит ли говорить с ангелом вообще… Скорее всего, после разоблачения он будет отозван в СНКР, где либо сдаст меня, сделав новой целью, либо умолчит, доложив о своих успехах или провалах. И это я молчу про, то что стою лицом к лицу с морально-нравственной дилеммой касательно всей его дальнейшей судьбы и, что немаловажно, судеб еще многих людей, которые могут пострадать вследствии добытой им информации. А ведь я приложил так много усилий… даже отдал ему талисман, лишь бы НЕ СТАЛКИВАТЬСЯ с морально-нравственными дилеммами, и не решать судьбы других людей. Неужели, я приложил недостаточно усилий? Или сделал что-то не так? Я ведь вел себя максимально осторожно, ни во что не впутывался, не возникал. Так почему же я? Почему не кто-то другой, почему не Люси, например.