Руфус Рисс, ненависть к чаю и не только
Шрифт:
– Теперь, когда кассета у меня, полагаю, я весь в твоей власти, Рисс.
– О Боже, и он туда же, куда и почти все, кто хотел поиграть с моими нервишками. Почему-то мне казалось, что по фамилии меня звали две группы людей. Первая - с которыми мы пережили слишком много. (Дымок, Истерис) Вторая - те, кто являлся моими возможными врагами. Почему-то, они избегали моего имени. Возможно из-за того, что оно смягчало любое предложение, дела его не серьезным. Как бы то ни было, я бы не хотел видеть Андрия во второй группе. Он, к слову, занимался тем, что крутил кассету на столе, поставив ее один из углов и придерживая сверху пальцем. Его лицо было безмятежно,
– У тебя много вопросов… И знаешь, я постараюсь ответить на все, прежде чем предстать пред твоим судом. С чего начнем, Рисс?
– Какие высокопарные слова, а мне-то казалось, что в СНКР предпочитают кротость.
– Я аккуратно отошел от трупа Горсткина, стараясь не вляпаться в его кровь.
– Ты же не думаешь, что я буду судить тебя? У меня нет ни морального права, ни желания.
– Да, у нас любят краткость… Но к сожалению, сейчас я не настроен следовать доктринам и рекомендациям руководства. И знаешь, тебе это только на пользу, в ином варианте, ты был бы мертв.
– Андрий устало отвел взгляд, тяжело вздыхая и отпуская край кассеты, роняя ее на стол.
– Я… Не прошу справедливости или жалости, мое желание лишь в одном. Решить все здесь и сейчас. И совесть не дает мне права принять другой исход… кроме как тот, который выберешь ты.
– Даже не верится, что иногда ты звучишь один в один как тот Андрий, которого я знаю.
– Лицо ангела разрезала горькая улыбка, пальцы не находили себе места, постоянно что-то поднимая, бросая и откладывая, а после начиная ломать друг друга, хаотично похрустывая и сгибаясь. В тоже время взгляд смотрел неизменно в одну точку, и даже не на меня, а вдаль, в которой виделась лишь белая дымка. .
– Что же… раз ты ждешь от меня суда, представься. Я не веду таких разговоров с незнакомцами, да и приговор вынести будет трудновато, не зная имени подсудимого.
– Лейтенант Андрей Маренков. 1955 год рождения, село Майское, Белорусская Народная Республика. На данный момент, агент Министерства государственной безопасности, нахожусь при исполнении.
– Отрапортовал мне ангел, продолжая пялиться в никуда и лишь пальцами вообще показывая то, что жив. Меня это напрягало даже сильнее, только из-за того, что впервые в жизни, не мог отличить ложь от правды. Оставалось верить на слово… что я ненавидел всей душой.
– Второе главное управление, разведка на территории Авернса. Так меня можно найти в архивах МГБ и на всех официальных документах, в том числе ваших, я был на нескольких дипломатических встречах.
– Так… Ясненько. Помнишь, я как-то просил рассказать свою слезливую историю? Так вот, сейчас самое время, лейтенант Маренков. Я же знал, что добьюсь ее от тебя, правда не думал… Что при таких обстоятельствах.
– Юноша скривился, слыша собственную фамилию. Я его понимал, но ему же, почему-то, можно звать меня “Рисс”. Так значит, можно и мне! Тяжело вздохнув, ангел перевел на меня взгляд, наконец фокусируясь.
– Неужели у тебя нет слезливой истории? Да быть того не может. Выкладывай, Андр… Андрий.
– Не хочу вспоминать родину, особенно зная, что вряд ли смогу туда вернуться.
– Голос Андрия стал чуть более чувственным, казалось, он правда скорбел. Его пальцы наконец успокоились, расположившись на столе и подбирая под себя обрывки бумаг.
– Точнее… Не знаю, стоит ли. Это тебе ничего не даст. И тем более
– Мне нужен контекст, друг, иначе я не смогу помочь.
– Я аккуратно взялся за какой-то стул, стоящий неподалеку, скинул оттуда чьи-то вещи и быстро сел ь на холодную, окровавленную древесину, которая была даже мягкой от влаги. Мне крайне осточертело стоять, да и ноги признаться затекли, а разговор видимо намечался длинным. Нужно было создать себе комфортные условия.
– Поверь, вызывать сочувствие ты можешь у меня легко, ибо нет у меня желания лишать тебя жизни.
– Это пока ты не услышал чем я занимался.
– Андрий замолчал.
– Начну с работы, она занимала все мое время, начиная с восемнадцати лет. Мой образ, он уже долгое время блуждает по Авернсу, следуя по стопам разных персон и их секретов. Я был на Кубе, был в столице, участвовал при вашем же испытании новых оружий в Канзасе... А вы даже не поняли этого, спокойной отдавая мне честь.
– Андрий усмехнулся, пальцами откидывая в сторону челку и тяжело вздыхая после, словно вспоминая, где находился.
– А вот ваши шпионы лежат в наших канавах… мирно разлагаясь под тусклым солнцем Тайги.
– Эй, ты же говорил, что обойдешься без доктрины, не обязательно говорить насколько наша разведка херня, я и так это знаю.
– Я удивленно поднял руки.
– Я даже не уверен, что они в курсе где вообще находятся твоя малая родина.
– Прости… Я просто не могу поверить, что живу здесь уже шесть лет, и за это время ни разу не сменил амплуа, ни разу не поменял даже имени… Оставаясь одним и тем же.
– Андрий тяжело вздохнул, улыбка быстро погасла, и даже наоборот, стала почти что гримасой плача.
– Нас тут было трое, группа “Порядок”. Зоя Денекина, Саша Латвиненко и собственно я. В их обязанности входило мое сопровождение и обучение, собственно шесть назад мы и были переброшены сюда. Зое было двадцать семь, Саше тридцать три, на момент смерти мы как раз занимались тем же, чем и Анастасия… Только с другой стороны. Если ты вообще понимаешь, о чем. Но как я предполагаю… Знаешь. Спасибо “друзьям” из полиции, пришедших проведать тебя.
– Ты… Про нашу Анастасию? Которая работает в Агентстве?
– Я удивленно выгнул бровь, чувствуя странный трепет и страх в душе. Что это значило? Она тоже работает на СНКР? Не может быть… Азазель никогда бы не нанял ее, если бы это правда было так. Никогда. Нам критически необходимы хорошие отношения с правительством, иначе… В общем, проще будет вздернуться, чем продолжать работать, без поддержки государства.
– В чем состояла ваша задача? Что вы пытались сделать, и почему в итоге, это не получилось?
– Охотились, собирали информацию, чем по твоему занимается разведка? Но в какой-то момент, мы нашли компромат на одного из крупных монополистов, и тогда родился наш план, по перевороту. Правда, ваше правительство, отдам ему честь, все поняло в кратчайшие сроки. Оно боялось переворота уже давно, из-за чего посадило на наш хвост Анастасию. Она пыталась нас поймать долгих четыре года… И мы решили дать ей бой, оставив на время переворот. И вот, когда мы были прямо у нее под носом, когда были готовы покончить с ней одним выстрелом когда весь город был знаком нам... как собственные пять пальцев, появляется Гвардия. Я правда в тот день был в Архиве, Рисс, и правда со своей “семьей”. Поэтому в моих словах не было лжи, можешь не беспокоиться… Не ты виноват, что не понял сразу.