Руфус Рисс, ненависть к чаю и не только
Шрифт:
– Грову. Жаль. Подругу.
– Голем склонил голову, пытаясь выразить эмоции. Пожалуй, это было самым эмоциональным, что делал голем за всю жизнь.
– Она. Не. Заслужила. Этого.
– Спасибо… - Тихо ответила Илария, но голос… пробирал до костей.
– Мне приятно ваше сочувствие…
– Можно заключить договор с духом… Который станет частью твоего крыла.
– Попытался предложить решение ваш покорный слуга, но Илария лишь покачала головой, чуть улыбаясь. Нужно было как-то реабилитироваться, после моего гениального в своей тупости уточнения.
– Ладно… Я… Понял.
– Все хорошо, Руфи… Ты же тут ни в чем не виноват. Извините, что испортила настроение… Вижу, что из-за
– Нет, нет, Илария, просто тяжелая тема.
– Тут же замотал головой Дерви, после чего замолчал.
– Ты.. Не виновата.
И вновь повисла тишина, будто бы сама собой опровергая его слова. Но что уж сделать, мы зашли на чертовски опасную территорию, и как будто бы… тишина была единственным выходом. Логичным, разумным и правильным. Немного помолчать, по погибшим, по травмам и лишениям. Я сегодня умер и воскрес заново, Одри просто изуродована и избита, Илария инвалид… Кто-то же почти не пострадал, как например Трейс или Сайфт, но это не отменяет того, что сейчас, мы все здесь. Живые… кто-то изменился, кто-то меняется прямо сейчас, как может Дымок или Анастасия, что сейчас с Гелией… Я даже представить не мог. Тишина не прекращалась, но как-будто, Илария ее и ждала. Ее тело опустилось на мягкую кровать, расслабленное личико глядело в окно, слушая дождь. На лице девушки отразилась улыбка и подобие счастья, остальные постепенно приходили в себя, сосредотачивая взгляд на ней и словно черпая настроение из робкой улыбки. Все же… Жизнь продолжается, и слава богу, что сегодня… Никто не оказался по ту сторону жизни вместе со мной… Ведь они могли и не найти дорогу обратно, как то смог я.
Глядя на улыбку Иларии… Я надеялся, что Надежда в моей душе поможет ей… Она достойна этого куда больше, чем я. И уж точно… Должна получить вознаграждение от этого проклятого мироздания за свой позитив и самоотверженность. И если она его не получит… то я самолично выбью его для нее. Чего бы мне это не стоило. Ведь я никогда взлететь не смогу, но я привык ползать. А Илария… пожалуй, она была рождена для неба.
Обворожительное ничтожество
Мы сидели еще где-то около полутора часов. Было приятно провести время вот так… Спокойно, весело и легко. Тратить драгоценные минуты в компании хороших друзей, которые были с тобой сроднены обстоятельствами ужасными и неприятными, казалось мне лучшей наградой, не обремененной ни временем, ни коррозией пространства, ни смертью. Казалось, что я одновременно пробыл с ними слишком много, и слишком мало. Но ничто не вечно, увы. Сначала куда-то вызывали Иларию, на что гарпия лишь хмуро отмахнулась оставшимся крылом, абсолютно не веря словам о пересадке. Во второй раз, я впервые услышал как Илария ругается на медсестру, посылая ее куда подальше и в очередной раз заявляя, что ей не требуется лечение, но когда в палату пришел уже непосредственно главврач, вынуждено удалилась. Следующей забрали на процедуры Одри, которая со вздохом оставила мне поцелуй на щеке, после чего скрылось. За ней пришел черед Горва, за которым пришел усталый чародей, что на секунду опешил, глядя на меня. Да, вибрации моей сущности, наверное, были просто ужасающими, но старику хватило ума просто уйти, забрав с собой голема. Сайфта увела с собой непосредственно заглянувшая к нам Анастасия, что ни проронила ни слова, жестами выманив oни в коридор. Оставшись наедине с оставшимися, мы сыграли несколько раз в дурака, еще немного поговорили, прикончили остатки пиццы, но в воздухе уже чувствовалась наседающая усталость. Дерви клевал носом, в том числе из-за алкоголя, потому забрался на кровать, якобы просто полежать, но уже вскоре уснул. Сильва тоже была вынуждена откланяться на процедуры, оставив нас с Трейс наедине, собирать беспорядок и убирать мусор, оставшийся после бурного вечера.
Повисла тишина, за окном бушевала истинная буря, лишая меня всякого желания покидать больницу и вообще куда-либо идти. Интересно… Смогу ли я переночевать в личной каморке Анастасии? Черт! Нужно было уточнить сразу, она же даже заходила, какой же я идиот! … Да и если так задуматься, у меня не было денег на таверну, не было дома, мне натурально некуда было идти и негде было поспать. Потому я сам себе позволил сию моральную дерзость, если уж
– О чем думаешь, Руфи?
– Поинтересовалась Трейс, скидывая весь мусор в целлофановый пакет. Я убрал в тумбочку карты, разминая плечи и вставая с пола.
– Выглядишь хуже, чем час назад, а ты почти не пил.
– В тишине становится хуже, в особенности, когда мысли наседают… Но вообще, я думаю, где ночевать.
– Я взял из рук Трейси пакет, та благодарно кивнула, натягивая на себя кожаную куртку и укладывая рукой волосы. Ей это в целом не помогло, но я мог понять силу привычки. Когда бросал курить, рука постоянно тянулась к карману, где лежала пачка сигарет. Да даже до сих пор, иногда возникает желает достать оттуда одну папиросу.
– Так есть же Ночлежка, или Жэли тебя уже не пускает, ха-ха!
– Орчиха бодро ударила меня в плечо, но я даже не улыбнулся, лишь покачав головой, чувствуя неприятную едкость на языке. Девушка удивленно заглянула мне в глаза, но ответ так и не нашла, беспомощно глядя на меня. Да… Умел я портить настроение не только себе, но и окружающим. Дорога мне в драматурги, не иначе.
– Руфи?
– Ночлежка… В общем, ее больше нет.
– Я отвел глаза, не желая портить ей настроение еще сильнее или заставлять волноваться за такого старого пса, как я. Переживу… Одна бессонная ночь или отрывочный сон в больнице еще не конец жизни.
– Как и всех моих вещей, кроме вот этого.
– Я с ухмылкой похлопал свою сумку, не испытывая никакого особенного счастья по этому поводу. Анастасия очень вовремя заскочила ко мне в дом, но особенно ценных вещей, к сожалению, не смогла спасти. Зато пара книг сохранилась, уже что-то.
– Так что… вопрос по поводу этой ночи весьма насущный.
– Оу… я… Не знала, прости. Она в порядке?
– Поинтересовалась Трейси, чуть отводя взгляд в сторону. Было видно, что она зашла на территорию, на которую абсолютно не хотела заходить, и ей это доставляло в высшей степени дискомфорт.
– Если хочешь, можешь переночевать у меня, квартира небольшая, но учитывая, что сплю я на полу, не будешь чувствовать себя униженным. Хотя, спать у вчерашней бедной студентки, наверное, не особо круто.
– Керли сказала, что она жива, так что в целом все хорошо, но сам я ее еще не проверял. Она не знала, куда доставили демоницу, а у Анастасии я спросить забыл.
– Предложение Трейс казалось заманчивым, но… У меня не было желания обременять ее своим присутствием.
– Спасибо, но я думал остаться с Гелией, ты знаешь, где она сейчас?
– Я… Не думаю, что тебе это позволят, Руфи.
– Трейс нервно начала перебирать пальцами по кожанке, после чего облизнула губы, пытаясь спрятаться от моего назойливого взгляда.
– Ты видел Одри, да? Так вот… Гелии хуже. Не сказать, что значительно, но однозначно хуже.
– Ты знаешь, где она, Трейси?
– Повторив свой вопрос, я понял, что слишком давлю на девушку, поэтому смягчил тон. Она ничего не сделала. Это не Анастасия, которая не смогла оставить у Агентства охрану. Она тоже жертва… и не должна быть моей куклой для битья. Пусть и морального плана.
– Можешь отвести меня туда, пожалуйста?
– Конечно, ты должен посмотреть на нее.
– Трейс тяжело вздохнула, начиная массировать виски, останавливая на них пальцы раз в несколько секунд и так же скоро одергивая их.
– Я не была рядом с ней… Не смогла помочь или защитить, хотя сильнее и умею драться. Поэтому надеюсь, ты не будешь возражать, если сама не буду… Рядом.
– Ты винишь себя?
– Я аккуратно встал перед ней, пытаясь заглянуть в зрачки и понять, как глубока кроличья нора ее трагедии. Сделать это оказалось весьма непросто, и я не смог даже просто уловить взгляд, не говоря ничего о каком-то там анализе.