Руфус Рисс, ненависть к чаю и не только
Шрифт:
– Знаешь… твои слова казались бы убедительнее, если бы до этого, мне не пытались расколоть душу, под уверенные слова о том, что сопротивление тщетно. Мне кажется, стоит сначала вести переговоры, а потом душить невинных детективов.
– Соня медленно шла вперед, постепенно образуя под своей поступью черно-золотую дорожку из хаотично растущих кристаллов. Я предпочел пойти следом, не желая лишаться такого ценного источника информации, выбор был сделан, я вновь вступаю в сговоры с врагами, прав был Горсин, я тот еще идиот.
– Так еще и в итоге проиграв, точно перекрыв возможности для нормального диалога.
– Да, к сожалению… Серафим был выбран Ею чтобы закончить начатое, но мы недооценили твоих союзников… да и признаться, тебя тоже.
– Соня продолжала прокладывать дорогу к иллюзорному отражению Пантеона, уверенным шагом продолжая идти прямо по воздуху, в котором в секунды образовывались новые плиты дороги.
– Не думай, что он олицетворение нового мира. Скорее, печальное напоминание о несправедливости
– Девочка обвела рукой разрушенное сознание Прометея, грустно осматриваясь и порой заостряя свой взгляд на отдельных храмах и реках, словно на секунду, что-то вспоминая.
– Не думай, что я разрушила его, он был таким, когда мне велели создать здесь нечто новое, прекрасное, живое. Прометей ненавидел жизнь еще до того, как его коснулись мои руки. Напротив, я подарила ему покой и забвение, которого он ждал. Наверное тебе это кажется ужасным, но… я взрастила сады на пепелищах. Что могло вырасти на месте, полном боли, мести, отчаяния и злости? Лишь такие же цветы, и такой же мир, созданный жестокой, слепой ненависти.
– Забвение у титана… ты хочешь сказать, что Прометей ничего не делал все это время? Но кто стоял за всем этим кошмаром? Я же видел, как он действует, как он преследует меня!
– Соня хихикнула, намеренно по-детски, будто бы не ее руками была создана, пожалуй, одна из страшнейших болезней, что разрушает мысли и души, полностью лишая любое живое существо естества и человеческого облика… Да что там, оно уничтожало личность, оставляя просто корку эмоций.
– Забвение… это не кома, покой не бездействие. Да, это все его рук дело, исключительно его, мы не причастны ни к чему, кроме твоей недавней битвы и его возвышения но не мы приказывали ему уничтожать и убивать, по крайней мере, не я. Мною он просто был освобожден от гнета памяти и переживаний. Ему мешались чувства и воспоминания, я лишила его этих черт, ровно как он и мечтал, но никто не способен жить без них, поэтому пришлось создать моих друзей, после чего, он сам стал поглощать эмоции и память, пока наконец… ты не разрушил все его труды.
– Нет, маги не были на такое способны, ровно как и Серафимы не могли выглядеть так, как выглядел недавний враг. Что-то коренным образом меняет и терзает сущности, превращая их в странных, пугающих мутантов, и признаться, это вызывало искренне беспокойство, учитывая ту силу, которая теплилась в их руках. Я впервые осознал, что не знаю слишком многого, что мир способен меня удивить, и что есть большее за моим бренным сознанием.
– Сколько вас, сколько служат Ей?
– Если их много, пора бить тревогу, но боги не могли бы не заметить подобного, даже самый последний, самый слепой бог был непрерывно связан с имматериумом, он должен чувствовать, подобную силу, рожденную вне его юрисдикции и угрожающую ему непосредственно, без всякого сомнения и иных планов. Серафим и соня представляли угрозу, но почему-то, боги не избавились от них. Значит, кто-то их покрывал… “Она” защищала их.
– Слишком мало… и теперь, стало еще меньшие. Смертные, чародеи, боги и полубоги - вы боитесь наших смелых слов и мыслей, пока что, нас двое… но не переживай, Руфи, все еще впереди. Прометей дал понять, на что мы способны, но также, открыл внезапную сплоченность между смертными и богами, о которой мы не могли подумать. Это… в корне меняет все наше дело. И я говорю тебе это, лишь потому, что верю в наше сотрудничество.
– Руки сони на секунду разжались, весь мост под ней дрогнул, теряя краски и цвета, оставаясь просто уродливой конструкцией из стали. После нескольких секунд, все вернулось к своему привычному виду, девушка продолжила путь.
– С тобой?
– Это вырывалось абсолютно случайно, от того прозвучав еще более презрительно. На деле… я правда не видел путей для сотрудничества между теми, кто стал архитекторами для убийства сотен невинных, нечеловеческих пыток и условий “жизни”, на которые они обрекли ничем не виновных. Какой бы не была их цель… пока что, их методы вызывали лишь отвращение и страх, а общий облик мироздания, что строила соня, вызывал одну лишь брезгливость и отторжение.
– Кхм, я…
– Бесспорно, пока что, мы рассматриваем друг друга лишь как информацию в чистом виде. И потому, я рассказываю тебе о нас, чтобы понять ход твоих мыслей, узнать о томс какими ты нас видишь.
– Соня улыбнулась, на этот раз, зловеще и несколько маниакально. Ее бледные пальцы аккуратно смахнули в сторону белесые пряди волос, пока болезнь быстро обрисовывала вокруг нас аккуратную комнату, которая медленно наполнялась вещами. Я оказался в ловушке, неизвестно где, но при этом не лишенный силы и никак не скованный. Здесь были плюшевые игрушки в форме животных или богов. Повернутые головами в стены, они насквозь оказались прошиты тонкими, алыми нитями, из из тел торчали иголки. Забитые досками окна, потрепанные временем одежды валяющиеся на полу, тарелки с кусками мяса прямо на костях, стоящие на большом, дубовом столе неподалеку и кирпичный камин, в котором догорали чьи-то остатки, вот наполнение комнаты, в которую меня зачем-то переместили. Глаза девочки были плотно забинтованны марлевой тряпкой, пропитавшейся кровью, но это нисколько не скрывало ее горящих темной синевой зрачков, в
– Теперь, пришло твое время рассказать мне о себе, и своей жизни, Руфи… сделка должна быть двусторонней, иначе, это грабеж.
– Зачем тебе это, моя жизнь далеко не уникальная и не имеет никакой связи, о которой вы бы не знали.
– Комната представляла собой интерес еще минимум из-за одного, весьма важного к слову, компонента. Около потолка росли, вы никогда не догадаетесь, настоящие чайные грибы. Значит… неспроста, все было абсолютно точно неспроста. Мой взгляд метался туда сюда, в попытках отыскать хоть что-нибудь способное дать мне еще какие-то подсказки, но как назло, соня решила пустить по комнате небольшую рябь, что искажала изображение, мешая сосредоточиться на конкретных вещах.
– Твоего могущества хватило чтобы сокрушить титана, зачем тебе я? Я просто пешка в руках высших богов… и даже они не доверяют мне свои секреты.
– Титан не был никем охраняем, ты даже не можешь представить, насколько же он был слаб, когда Она нашла его. Там уже не было ничего, что нельзя взять и поменять. Он - мое второе творение, и как ты можешь заметить, не слишком удачное, первое… Ты уже встречался с первым, просто еще не знаешь этого.
– Соня пальцами водила по ковру, из ее рисунков рождались небольшие существа, похожие на фей и духов одновременно, не имеющие четких границ в пространстве, но при этом, в себе держащие элементальную эссенцию, напополам с гуманоидным телом и крыльями, большая их часть, к слову, были водными. Несколько секунд порхая вокруг лица Сони, они исчезали в ореоле белого пламени, падая вниз и исчезая по пути. Они всегда стремились ровно к той точке, из которой были рождены, по так и не достигали своего места рождения.
– Мне нужен ты, потому что сделки должны быть честными, Руфи… я рассказала тебе многое, теперь, ты либо отвечаешь тем же… либо остаешься в долгу. Нужно ли тебе это?
– Быть должником у неизвестной пособнице неведомых мне сил? Конечно, всегда мечтал… Тебе действительно рассказать всю мою жизнь?
– Соня кивнула, продолжая мылить пространство вокруг нас, заставляя смотреть исключительно на себя. Глядеть вокруг стало попросту больно для глаз.
– Это не самая веселая сказка, еще будут потом снится кошмары.
– Думаешь, я когда-либо слышала веселые истории?
– Девочка многозначительно посмотрела на меня, взглядом обводя комнату вокруг, кажется, ее собственная магия на нее не действовала, что же, паршиво, я чувствовал себя слепым кротом, зазря вылезшим из норы.
– Меня мало чем можно испугать или удивить… Потому не стесняйся… расскажи мне все, чем ты являешься.
– Что будет после? Ты отпустишь меня, дашь завершить начатое, или изгонишь из этого мира? Я хочу знать, какой финал у нашей милой беседы… Потому что от этого зависит, как именно я расскажу тебе о своей жизни.
– Попытка показаться крутым, кажется, имела смысл. Если я буду только договариваться, они начнут повышать цены, пора показать, что во мне есть достоинство…
– Да… Конечно, у тебя много работы.
– Соня затихла, после чего опустила взгляд, вновь пряча его за волосами и наконец, иллюзии вокруг спали. Видимо, в ней существует некоторая другая личина или демон, который отвечает за магию. По крайней мере, это казалось логичным.
– Прометей выживет после того, как ты уничтожишь центр его мира, пусть и тебе будет казаться, будто он мертв. Он не будет помнить кем он был, что сотворил и что еще может сотворить. Когда состоится их бесчеловечный суд, сможешь ли ты выступить как добродетель, попросив для него прощения и новой жизни? Ты оправдывал демона тем, что он был инструментом в неправильных руках, Прометей такой же…
– Зависит исключительно от того… какая цена этой услуги. Что я получу, за столь милосердный поступок по отношению к тому, кто подверг опасности каждого близкого мне человека, и тысячи невиновных?
– Выгнув бровь, я ощущал, как девочка пытается играть на моих чувствах, аккуратно прощупывая для себя почву и все глубже изучая. Она знала о Диверсе… Удивительно.
– Я открою тебе путь к самому сердцу мира, отпущу тебя без вражды… И мы расстанемся как партнеры, обменявшиеся информацией.
– Девушка безмятежно рисовала пальцами по волокнистому ковру, даже не глядя на меня.
– Я предлагаю тебе равноправное сотрудничество, за толику твоего доверия и риска… не так много, Руфус Рисс, я дам тебе время все осмыслить…