Руигат : Рождение. Прыжок. Схватка
Шрифт:
Беноль гордо вскинул подбородок и устремил взгляд в центр экрана, так что Ивану, да и каждому из пленников, вероятно, тоже, показалось, что он посмотрел именно на него.
– Однако около семи тысяч лет назад, овладев энергиями тиолэя и стабилизировав свою численность на уровне, достаточном для комфортного проживания в пределах нашей звездной системы, мы остановили свою звездную экспансию и направили всю энергию на внутреннее совершенствование. Ибо именно тогда один из величайших умов нашей цивилизации Белый Эронэль доказал, что приблизиться к божественным пределам совершенства возможно, лишь отринув насилие и встав на путь гармонии. Экспансия немыслима без допущения насилия как одного из элементов общей этической системы, так что встать на путь внутреннего совершенствования мы могли, только отказавшись от внешней экспансии, тем более что никакой необходимости в ней у нас уже не было. Ибо овладение энергиями тиолэя полностью освобождает цивилизацию
Ученый замолчал и наморщил лоб, так что Ивану стало понятно: не всё так просто с древним отказом от насилия, не всё, и Беноля эта история чем-то гнетет.
– Наша система довольно необычна, – продолжил между тем ученый. – Вокруг светила, называемого нами Тиороном, вращаются всего две планеты. Но вращаются они по единой орбите, одна напротив другой, закрытые друг от друга центральным светилом. Наши предки назвали родную планету Ола. Вернее, когда на ней существовали еще множество отличных друг от друга народов и языков, она носила множество названий, но потом, когда наша цивилизация наконец сумела объединиться, осталось одно – Ола. И когда по ту сторону светила нашими учеными была сначала вычислена, а затем и обнаружена вторая планета, очень схожая с нашей, это вызвало настоящий шок. Именно в то время у наших ученых зародилась мысль, что мы, разумные, были некогда созданы какой-то другой, более могущественной цивилизацией, которая и приготовила нам для дальнейшего развития эту дополнительную «шкатулку с ресурсами», причем не столько с первичными промышленными элементами – металлами, кремнием, нефтью и так далее, сколько с самым важным ресурсом – территорией с атмосферой, силой тяжести и климатом, при которых человек чувствовал себя не менее, а то и куда более комфортно, если учесть, что к моменту открытия Киолы наша цивилизация только-только отошла от метода получения энергии путем сжигания горючих веществ и едва вступила на уровень овладения энергиями распада, лишь приблизившись к энергиям слияния, отчего наша родная планета была изрядно нами загрязнена… – Ученый усмехнулся. – Вам пока не понять, насколько мы были взволнованы, но для тех, кто жил в ту эпоху, это был настоящий шок. Никто не мог понять, как на планете, отделенной миллионами суэлей вакуума, развилась очень похожая на нашу флора и фауна. Тем более что на самой Оле континенты, отстоящие друг от друга всего лишь на несколько тысяч элей, по составу флоры и фауны зачастую разительно отличались…
Иван молча пялился в потолок, хотя очень многое ему было непонятно. И как он подозревал, остальным землянам, которые слушали Беноля, тоже. Ну скажите на милость, что это за энергии тиоэля или там распада? Хотя слово «распад» звучит знакомо… Или на каких-таких мохнатых зверей с бивнями охотились его предки? На кабанов, что ли? И кто такие эти Флора и Фауна? Вроде похоже на женские имена… Однако задавать вопросы он пока не решался. Не факт, что товарищ Беноль ответит (во время рассказа Иван снова решил считать его не кровопийцей-аристократом, а классово близким ученым), но какая-никакая информация все одно идет. Правда, пока для понимания текущей ситуации совершенно бесполезная. Ну да посмотрим, что там дальше будет…
– Так вот, шагнув на путь, предначертанный Белым Эронелем, мы ограничили ареал своего расселения всего двумя планетами – Олой и Киолой, как стали называть планету-близнеца нашей прародины. Я думаю, одной из причин отказа от звездной экспансии стало то, что за много лет мы так и не нашли не только убедительных свидетельств, но и хотя бы ясно различимых следов тех, кто действительно мог бы создать разумную жизнь во Вселенной. Нет, парадоксов и артефактов, которые походили на таковые, мы обнаружили довольно много, но их нельзя было однозначно интерпретировать именно как следы Создателей. – Беноль вздохнул. – Возможно, Создатели настолько превосходили нас в развитии, что действовали уже из других планов Бытия. Поэтому мы сдались…
Молодой офицер нахмурился: а вот это они зря! Сдаться – это же лапки вверх, и всё. Да как такое возможно? Эвон поляки да французы перед Гитлером лапки задрали – и что? Лучше им от этого стало? Замполит батальона рассказывал, наши наступающие войска в Польше целые фабрики смерти обнаружили. Ну, лагеря такие специальные, где все было предназначено, чтоб людей, которые и не воевали уже, а в плену там были или вообще жили себе в своих домах, никого не трогая, уничтожать. И так все по-немецки аккуратно было рассчитано, что за день можно было не одну тысячу человек расстрелять, газом отравить или в крематории сжечь… А ведь
– Следующие тысячелетия, казалось, полностью подтвердили верное направление избранного нами пути. Отринув насилие, наша цивилизация сумела построить уникальную культуру, в рамках которой каждый из нас способен был не только подняться до предельных высот развития тех способностей и талантов, коими одарили нас природа и боги, но и прожить жизнь в счастье и гармонии, невозможных при иных условиях. И мы считаем, что именно в этом и состоит единственное назначение разумного человека – множить в мире счастье и гармонию…
Голос Беноля дрогнул, и Ивану почудилось, что эти слова причинили ученому сильную боль. Ой, что-то не так здесь со счастьем и гармонией…
– А сто сорок лет назад пришли они, – тихо закончил Беноль.
И сразу после этого изображение ученого на экране башки-кинопередвижки куда-то исчезло, а взамен появились другие картинки. Сначала они были невообразимо прекрасны. Буйная зелень лесов, синева озер, гладь морей, величественные водопады, стаи птиц, заслоняющие небеса, и… люди – красивые, счастливые, смеющиеся. Огромные, величественные башни, вздымающиеся к облакам, и маленькие уютные домики, прячущиеся в буйном цветении садов, паруса кораблей… а потом взрывы, взрывы, взрывы! Рушащиеся башни, горящие корабли, мечущиеся в испуге люди – и трупы, множество трупов…
– Киола с момента ее заселения была научным и промышленным центром. – Голос Беноля зазвучал глухо, надтреснуто. – Здесь нам удалось сразу же вписать заводы, плантации и энергостанции в природу так, что они ничем не нарушили экологический баланс планеты. Ну да к моменту, когда началось ее активное заселение, наша цивилизация уже владела энергиями слияния и вплотную подступила к овладению энергией тиоэля. А вот Олу нам пришлось долго восстанавливать и лечить, поэтому большинство промышленных комплексов на ней закрыли. Нашей цивилизации хватало и того, что мы производили здесь, на Киоле. Ола же стала своего рода мемориальным миром, планетой-курортом, планетой-музеем, планетой-праздником. Большая часть населения обитала на Киоле, а на Олу прилетала отдохнуть или пожить некоторое время, подышать воздухом далекой прародины, прикоснуться к истокам… Мы не знаем, почему они ударили именно по Оле. Возможно, это было сознательное решение, потому что на Киоле в распоряжении Симпоисы оказалось на несколько порядков больше промышленных и энергетических ресурсов. А возможно, всего лишь случайность, и Ола просто первой попала под удар. Но они ударили…
Голос ученого сорвался, но он нашел в себе силы продолжить:
– На Киоле мы сумели остановить их, удержаться – закрылись энергетическими полями и сожгли направленными лучами энергии тех немногих, что сумели проникнуть внутрь нашего энергетического кокона. Правда, после этого три оператора из семи, которым пришлось сжечь живых разумных, сошли с ума, а остальные навсегда покинули наше общество, удалившись на Остров. Но мы сумели… здесь, на Киоле… А на Оле остались они… – Беноль замолчал.
Иван еще некоторое время глядел на экран, на котором все так же мелькали картины взрывов и разрушений, затем досадливо сморщился и вздохнул. Ишь они какие здесь нежные все – бомбежки испугались, а те, кто захватчиков грохнул, и вовсе рехнулись… Ой, куда-то они не туда завернули с этой своей гармонией и ненасилием. Ну понятно же, что со временем классовая борьба обостряется – значит, диктатура пролетариата неизбежна. А она есть насилие пролетариата над бывшими эксплуататорскими классами. Здесь же, похоже, рабочий класс упустил ситуацию и получил мировую, то есть эту… как ее?.. межпланетную войну! Все в соответствии с учением марксизма-ленинизма, развитым и углубленным вождем советского народа товарищем Сталиным. Это даже ему, Ивану, не слишком-то подкованному в области марксистско-ленинской теории, совершенно ясно. Поня-атно теперь, зачем им бойцы понадобились. Только вот ошибся немного товарищ ученый-то – не тех в суматохе заграбастал. Этот фриц, фашист проклятый, явно скорее на ту сторону перебежит, чем коммунистический строй защищать будет. А в том, что здесь точно построен коммунизм, Иван после просмотра кинокадров, снятых на Оле, их бывшей, захваченной фашистами (а кем же еще?!) планеты-прародины, не сомневался. И с корейцем, похоже, не все так просто будет…