Рука-хлыст
Шрифт:
— И куда они направились?
— Я бы и сам не прочь узнать. Их лодка рванула с бешеной скоростью. Должно быть, у них хорошие двигатели. Я просто не успел бы за ними. Последнее, что я видел: как лодка пересекла лагуну.
— Вы когда-нибудь слышали о вилле Саббиони в Трепорти?
Этого нет ни на одной карте, которые вы мне дали. Я хотел, чтобы вы узнали об этом месте все, что сможете, встретимся здесь в семь вечера. У меня там назначено свидание.
Северус взглянул на меня, очевидно ожидая чего-то большего, но я решил — пусть потерпит. Он узнает все в свое время.
В тот момент я размышлял о вертолете.
— Вы
— Латур-Мезмин? — ухмыльнулся Северус. — Да. Я проверял заказы в отеле.
— Она должна узнать все об этом вертолете. У вас есть связь со службами?
Он выудил толстый бумажник, извлек из него кучу грязноватых визиток и одну протянул мне.
— Пусть позвонит по этому телефону. Это офицер в Догане.
Он даст нужную информацию. — Северус моргнул. — Я его предупрежу.
— Вы заметили номер вертолета?
— Да.
Северус взял у меня визитку и на обратной ее стороне написал регистрационный индекс. Возвращая визитку, он спросил:
— Вы точно не хотите вина?
— Не сейчас, но прихватите его с собой сегодня вечером, а также кое-что, что стоит держать наготове в правой руке. Может пригодиться.
Он смахнул со лба черную прядь, подмигнул и скрыл лицо за стаканом с вином.
Я оставил его и вернулся в отель. Веритэ уже пришла. Через десять минут она отправилась в аэропорт Лидо.
Проводив ее, я уселся на кровать, почистил и проверил «Le Chasseur», продолжая думать о вертолете.
Веритэ вернулась через два часа. Таможенный офицер был очень вежлив с ней, предоставил всю информацию и спросил, не хочет ли она пообедать с ним вечером, и, когда она сказала, что очень сожалеет, но не может, он галантно примирился с этим фактом и, когда она уходила, ущипнул ее за зад.
Веритэ присела на край кровати и, пощипывая мочку моего уха, в подробностях рассказала мне все, о чем узнала.
Вертолет принадлежит маленькой авиатранспортной фирме из Мюнхена. Выяснилось также, что эта компания заключила с двумя фирмами в Венеции контракт на перевозку стекла и керамики. По пути из Мюнхена в Венецию компания доставляет оптические инструменты, обои, небольшие станки и прочий груз. Командир экипажа — человек по имени Брэндт, хромого зовут Хессельтод, а третьего члена экипажа — Дэновиц.
День назад вертолет должен был вылететь из Лидо с грузом на борту, но из-за неполадок в двигателях рейс отложили, и взлетит он, возможно, сегодня. Веритэ дала мне копию таможенной декларации груза, обозначенную сегодняшним числом, которая уже была проверена таможней. Затем она достала «Carte Michelin — Europe Sud — Grandes Routes» [18] , и я увидел прочерченную карандашом линию, соединяющую Венецию и Мюнхен.
18
Кярты Мичелин — Южная Европа — автострады (фр.).
Линия бежала точно на северо-запад от Венеции, проходила к западу от Тревизо, затем шла мимо городка Кортина д'Ампеццо, оставляя его к востоку, а потом пересекала Тироль, проходя между Инсбруком и Кицбюэлем в направлении Мюнхена — и все это в стороне от крупных городов, среди гор и озер, где небольшое отклонение от курса не вызвало
Я приподнял бровь, глядя на Веритэ.
— Этот Хессельтод — постоянный член экипажа?
— Он появляется лишь время от времени.
— У Малакода есть надежный человек в Мюнхене?
— Герр Стебелсон может устроить это.
— В таком случае позвони, пожалуйста, ему или Малакоду и попроси их послать человека в Мюнхен, в аэропорт, прямо сейчас, чтобы, если удастся, он проверил вертолет в Венеции, а Затем до тех пор, пока не поступят дальнейшие указания, не спускал с него глаз. Я хочу знать, появятся ли в Мюнхене тот же самый летчик, его команда и тот же самый груз, который вылетел из Венеции. Скажи, что больше всего меня интересует Хессельтод и что мне хотелось бы знать, будет ли он хромать в Мюнхене. И лучше всего, если они позвонят прямо сюда.
Кэтрин написала в своей записке — «десять тридцать». Но так как это было довольно позднее время и мне думалось, что предварительный осмотр виллы Саббиони не будет лишним, я прихватил с собой все необходимые инструменты, бинокль и «Le Chasseur», протерший дырку в моем кармане.
Северус ждал меня у своей лодки. Мы спустились вдоль главного канала к устью реки Порто-де-Лидо, которая впадала в море. Затем поднялись вверх по каналу Трепорти, самое глубокое место которого не превышало четырех саженей, но в основном его глубина колебалась от одной до двух саженей. Слева от нас длинной низиной простиралась Изола-Сан-Эразмо, а справа раскинулось Литторале-де-Каваллино, скрывавшее собой море. Трепорти тянулось на пару миль вдоль канала в направлении небольшого залива, который вдавался глубоко в Литторале-де-Каваллино. Это были плоские, негостеприимные земли, усеянные редкими кучками деревьев и приземистыми строениями ферм.
Северус сказал, что вилла Саббиони, построенная лет пятьдесят назад одним бизнесменом из Рима, расположена в двух-трех сотнях ярдов от Трепорти и довольно далеко от деревни.
Но бывал он тут редко, обнаружив, что здесь слишком много москитов. Бизнесмены стыдятся подобных ошибок. Сейчас этот человек уже умер, и вилла принадлежала его сыну, который никогда не жил на ней, но сдавал за небольшую плату каждому, кто готов был платить и смазывать себя ядовитой для москитов мазью с утра до ночи. Лично мне это казалось безумием, и ворота виллы явно не привлекали толпы туристов и зевак.
Северус высадил меня у входа в залив, и мне пришлось пробираться пять ярдов по болотистому берегу, прежде чем ступить на твердую землю. Я двинулся через длинную песчаную пустошь в сторону трех ломбардских тополей, которые, если верить Северусу, росли всего в четырех сотнях ярдов от виллы. Неожиданно прямо мне под ноги выскочил заяц и тут же кинулся прочь, прижав уши, а затем, отбежав на безопасное расстояние, присел и принялся наблюдать за мной. Вверху пролетел кроншнеп, держась вкось к ветру, а я, делая очередной шаг, чувствовал, как у меня под ногами разлетаются стаи мушек. Время от времени они кусали меня в шею, и их укусы напоминали уколы ржавой подкожной иглой. Это место «очаровывало» меня все больше, особенно когда вокруг стало буквально темно от полчищ москитов. Сюда не стоило приводить вечером девушку, за которой ухаживаешь. Далеко справа среди равнин и воды затерялась Венеция, скрытая пеленой вечерней летней дымки.