Рука Одиночества

Дитятин Николай Константинович

– Френ, давай вернемся. Здесь опасно, ты разве не видишь?

Она остановилась, посмотрев на него ласково и терпеливо.

– Здесь хорошо, – возразила она. – Я так давно здесь не была. Пойдем, осмотримся.

– Вернись назад!

Никас все дальше удалялся от дверного проема. Он беспокойно оглядывался на него, наполняясь сомнением. Новый порыв ветра, фронтовой, ударил прямо в грудь, начал давить назад. Аркас едва успел поймать невесомую Френ, чтобы ее не увлекло на маршрут «дорога – «такое-то созвездие».

– Ты

смерти моей хочешь?! – прямо спросил Никас у хохочущей лярвы. Ответом ему был металлический грохот. Обмирая от ледяного предчувствия, Никас посмотрел в сторону прихожей и убедился, что обувные полки упали. Инерция влекла назад широко распахнутую ветром дверь.

– Нет, – прошептал Никас, зверея. – Ну, уж дудки! Ну, уж нет!

Он поднялся и побежал назад, забросив Френ на плечо. С каждым его шагом полоса безопасности становилась все уже. Никас давно так не бегал. Ему казалось, что его пятки не касаются земли. Он был уверен, что успеет.

Скрииииип, – пропела на прощанье дверь.

Щелк, – хором сказали пять замков.

– Ох, едрен-макарон! – возопил Никас, и едва успел схватиться за край дороги.

Френ сорвалась и ухватила его за вторую руку, повиснув. Аркас закряхтел. Все-таки она кое-что весила, а край был скользким от тающего снега.

– Держись, – просипел он, чувствуя уже, что не удержит их обоих.

– Отпусти, – попросила она.

– Не болтай чепухи!

– Все в порядке. Я вернусь. Отпускай.

Он не знал, стоит ли держаться вообще.

– Ты обещаешь? Мне не хочется оставаться здесь одному.

– Пока ты ждешь меня, я всегда буду возвращаться, любимый.

Аркас зарычал от злости и беспомощности.

Он разжал пальцы. Френ полетела вниз, вытянув руки. Аркас почувствовал себя большей сволочью, чем мог вообще от себя ожидать. Конечно, он относился к ней не как к живому человеку. Она была просто чем-то необъяснимым, хоть и не чужим.

Но так поступать нельзя было даже с энергетической пиявкой.

Никас смог вцепиться в край второй рукой. Кряхтя и раскачиваясь в потоках ветра, он подтянулся и бросился грудью на то место, где еще несколько секунд назад изволила пребывать дверь. Космическая гравитация едва его не угробила. Тяжело дыша, он полностью выполз на дорогу и замер, как раздавленная жаба.

– Аркас, – произнес журналист печально. – Ну что же ты?

– Я знал, что ты сделаешь правильный выбор, – донесся до него мягкий голос Девела. Зашуршал мрамор.

Никас мгновенно оказался на ногах. Стекленеющими от ярости глазами он глядел на бескрылого владыку неопределенности.

– Ты смелый человек, Никас Аркас. Я…

– Нет! – прервал его Никас, вцепившись в воротник Девела, сплетенный из случайных знаков и символов. – Я не смелый человек! Я же сказал тебе, что не хочу никуда идти! Чего тебе еще от меня надо?! Немедленно верни меня назад! В мою прихожую! У меня важная встреча!

– Но

ведь ты сам последовал за мной, – мягко проговорил Девел.

– Через целые сутки! Какого черта ты все еще делаешь за моей дверью? И где теперь моя дверь?!

– Сутки? – озадачено спросил Девел. – О, знаешь, я забыл предупредить тебя, сколько может держаться связь с миром Материи. И, знаешь, об относительности течения времени…

– Брехня собачья, – страшным шепотом парировал Никас. – Ты все подстроил. Ты заманил меня в ловушку, ведь так? Отвечай!

– Ловушка, Аркас, – терпеливо сказал Девел, – была за твоей спиной. Здесь ты – будешь жить, как не жил никогда. Не обманывай себя, тебе нечего было терять там.

Никас отпустил воротник. Он медленно согнулся и сел на снег, свесив ноги в пространство. Вокруг его стоп тут же принялась образовываться какая-то наглая микро-галактика.

– И что же теперь будет? – спросил он глухо.

– Ты в разреженном слое Многомирья – вечном космосе, – сообщил Девел, усаживаясь рядом. – Вернуться назад – невозможно. Дверь в мир Материи откроется нескоро.

– Значит, формально, я уже… миссионер?

– Да. Можешь, конечно, остаться здесь. Если не боишься.

Никас попытался отогнать галактику, но она почти сразу вернулась обратно и принялась образовываться с удвоенной скоростью. Кажется, там проходили целые эпохи, лопались малюсенькие звездочки, сгорали и появлялись из пылиночек планетки. И за секунду расцветали и уходили незаметные цивилизации.

– Лучше вытащи ноги, – предупредил Девел.

– Да, я тоже об этом подумал, – согласился Никас.

Некоторое время он стряхивал с ботинок сверхновые и отдирал от брючин черные дыры.

– Далеко идти? – спросил он, наконец.

– Не очень, – просто ответил Девел.

– Я выберусь отсюда, – угрюмо сказал Никас. – Я не знаю, что со мной происходит. Но я справлюсь с этим. Я справился с одним пленом, справлюсь и с этим. Я выкарабкаюсь. Понял?

– Как скажешь, – серьезно согласился Девел. – Возможно, тебе будет легче без пяти замков.

Аркас молчал, изменившись в лице.

– Следуй за мной, – донеслось из мраморной улыбки.

Глава 3

– Можешь мне объяснить кое-что? – сказал Никас.

– Конечно. Я не привык отвечать на вопросы, но, по-моему, это не так уж и сложно.

– Почему мы можем дышать здесь? И откуда здесь гравитация?

Девел поглядел на Аркаса, собираясь с мыслями.

– Видишь ли, большинство людей понятия не имеют, что такое невесомость. Они никогда не ощущали ее, и поэтому не могут представить так, чтобы она могла появиться здесь повсеместно. Достаточно точно невесомость могут мысленно воспроизвести только космонавты. Их число ничтожно по сравнению с остальными людьми. А необязательные законы Многомирья определяет подавляющее большинство.