Рука Одиночества

Дитятин Николай Константинович

– А зачем ты явился ко мне? – спросил он, когда Девел замолк.

Это был контрольный вопрос. Никасу казалось, что он должен расставить все по своим местам. Если он обезумел, должно произойти что-нибудь предельно нелепое и тогда можно будет даже не мыть за собой сковородку.

– Я и сам задаюсь этим вопросом, – разочарованно ответил Девел, и Никас почувствовал себя виноватым. – От тебя будут одни проблемы, я уверен в этом.

Ну, знаете, подумал Аркас. И сказал:

– Я никого не звал.

– Нет, звал, – возразил Девел и соорудил из мрамора снисходительность. –

Просто ты дилетант. Ты до такой степени дилетант, что даже не заметил, как оказался связан со мной.

– Бросай-ка ты меня чихвостить, – сказал Аркас злобно. – Ты сейчас сильно напоминаешь мое подсознание.

– О, ну так знай, что у твоего подсознания есть единомышленники, – невозмутимо ответствовал Девел. – Никас, я не хочу быть строг с тобой. Ты отлично служил Многомирью всю свою жизнь. Любой творческий человек наш друг.

– Что такое Многомирье? Какая связь между ним и моей работой?

– Начнем сначала. Никас, ты помнишь, как шесть лет назад посещал Новую Гвинею? Ты помнишь племя аборигенов, под названием Гуампа? Обряд, который показался тебе забавным шоу для туристов? Для белого гостя из холодных земель?

Никас задумался. Помнит ли он? Навряд ли. Припоминает. Сколько у него было похожих впечатлений? Десятки.

– Ночь, странные маски, самозабвенный танец, и пение, в котором тебе слышалось что-то нечеловеческое. Ты помнишь?

Возможно. Никас вспомнил, как его потащили в круг, прямо в центр пляски. Было необъяснимо холодно, хотя до этого ночь утопала в духоте. На небе вращались звезды. Никас мог поклясться, что видит, как они оборачиваются вокруг дисков, которыми на самом деле были планеты. Пение стало совсем уж потусторонним, словно гулом земных недр. Происходило нечто недоступное пониманию Аркаса. Он пытался покинуть круг, но тот исчез. Остались вращающиеся галактики наполненные плоскими планетами и крохотными звездами.

– И тогда ты услышал голос, – произнес Девел.

– Да? – Никас, заворожено глядя в грязную миску.

– Он спросил тебя, согласен ли ты стать жертвой.

– Я не знаю.

– Именно это он и спросил.

– И что я?

– Ответил утвердительно.

– Я ведь был пьян. Меня напоили какой-то чудовищной брагой из змеиных языков.

– Да, – развел руками Девел. – Ты по-пьяни согласился отдать себя Многомирью.

– А причем тут вообще это племя? Они тоже служат вам?

– Как и все древние племена, – Бабочка села на плечо Девела и тот аккуратно погладил ее крылышки. – Южные, островные, северные. Они называют нас Духами. Племена очень тесно связаны с нами. Все их мироздание держится на вере в Духов. Они несут на себе посредническую миссию, отвечают за связь между нашими реальностями. Вы, цивилизованные люди, даже не представляете, как много они трудятся, чтобы поддерживать порядок на границе Многомирья и Материи.

– Ничего не понимаю.

– Хорошо, давай, теперь коснемся основ. Многмирье – это фантастическая, как бы вы сказали, реальность. В ней обитают сущности, образы, идеи, все, что вы можете создать силой одного лишь ума. А, кроме того, чувства,

страсти, эмоции. Материальная вселенная – это то, где царствует абсолютная материя. Неподатливая, твердая, предсказуемая. И соединяет наши дома человеский разум. Он – словно маленькое окошко, через которое Многомирье общается с вашим домом, обмениваясь ресурсами. Мы – даем вам эмоции, страсть, способность творить, вы нам – новую жизнь. Без вас Многомирье было бы просто бессмысленным вихрем энергии. Но без нас человек – всего лишь биологическая машина. Воистину, счастливый случай, что вы в своем скучном, затравленном физическими законами мире, смогли обрести разум. Теперь мы можем общаться, и люди могут создавать то, чего раньше не было. И наслаждаться этим.

Никас смотрел в потолок.

– Ну, хорошо. И зачем вам похищать людей? Мы же и так помогаем Многомирью.

Его собеседник вздохнул и провел ладонью по столу.

– Негатив, – сказал он безрадостно. – Злые эмоции. Понимаешь, Никас, пока мы не встретились с вами, энергия, наполняющая Многомирье, была в целом нейтральной. Но человек, как призма, преломляет ее на тысячи разных оттенков страсти. Как положительной, так и отрицательной. Таким образом, вы стали возвращать нам не только светлые образы, нейтральные образы, но и сущности злые. Иногда, очень опасные. А так как жизнь в материи сложна, вы чаще думаете о плохом, чаще окрашиваете энергию Многомирья в темные цвета.

– Понимаю, – Никас сидел, прислонившись спиной к стене. – И все же…

– Некоторые темные сущности необходимо сдерживать, – продолжил Девел. – Иначе они будут возвращаться к вам снова и снова, только увеличивая собственное присутствие. И в вашем мире, через разрушения, загрязнения, убийства, так и в нашем. Мы стараемся преуспеть в этом. Но есть одна сущность, с которой мы не можем совладать своими силами. Она очень древняя и обладает неподвластной нам силой.

Никас внимательно смотрел на него.

– Одиночество, – прошептал Девел. – Мы не можем его удержать без вашей помощи. А если дать ему свободу, оно сделает жизнь обоих реальностей невыносимой. Ты ведь знаешь эту жгучую боль внутри? Боль, которую причиняет Одиночество?

Никас кивнул, отвернувшись.

– Представь, что она усилится в несколько раз. Этого нельзя допустить. Для этого вы нам и нужны. Единственный способ удержать Одиночество, это свести его с материальным человеком. Принести жертву. Для этого, я прихожу сюда. Раз за разом.

– Жертва, – повторил Никас с непонятной интонацией.

– Я предпочитаю термин «миссионер», – сказал Девел с улыбкой в голосе.

– Судя по тому, что ты приходишь, как выразился, «раз за разом», жертва погибает?

– К сожалению, это неизбежно.

Настало время для Вопроса с большой буквы. Одного из самых популярных вопросов по версии журнала «Вселенская хандра».

– Почему я? Причем тут я? Какого черта они меня в это впутали? По ошибке?

– Не думаю, – откликнулся Девел. – Скорее всего, это как-то связано с тем, что жертвой должна была стать дочь вождя… Я его не осуждаю.