Рука судьбы
Шрифт:
«То есть автор книги мог выступить идейным вдохновителем теракта?» – переспросил Антон – «Организованная преступная группа?».
Профессор искренне удивился такому выводу.
«Если только в вашем воспалённом сознании, Антон» – быстро отреагировал консультант и добавил – «Речь идёт только о том, что в условиях разброда и шатания умов – например, в условиях общей нестабильности на финансовых рынках, иногда достаточно одного брошенного слова «кризис» из уст высокопоставленного финансового чиновника, чтобы кризис действительно начался. Так, ведь профессор?»
«Да, именно так» – с улыбкой
«Случайностей в нашем деле, как правило, не бывает» – многозначно подметил Сергей.
«Глубоко сказано, майор!» – язвительно с улыбкой подметил консультант – «Но, к сожалению, случайностей и в нашем деле хватает – биржевые игры, анархисты, взлом банка, перестрелка с новосибирскими террористами. Да чего только в нашем деле ещё не было!».
Сергей потупил взгляд и извиняющимся тоном продолжил – «Ну мы же отработаем данную версию?».
«Да, отработаем и по полной программе, ибо факт цитирования книги в открытом письме действительно имеет место. Соответственно, надо понять, причины и как это может помочь нам в нашем расследовании» – спокойно изложил мысль консультант и, сделав очередной глоток кофе, добавил – «Но в настоящее время меня интересует вовсе не книга и не её автор…».
«А что же?» – полюбопытствовала Людмила.
«Профессор, кем, по Вашему мнению, мог быть исполнитель теракта и как он может быть связан с Девятовым» – обратился консультант к Разумовскому – «Если я правильно понял Ваше объяснение в передаче, то согласно теории, изложенной в книге, месть могла быть осуществлена любым третьим лицом для своего собственного самоудовлетворения. Вы действительно полагаете, что это мог быть абсолютно посторонний для Девятова человек?».
«Коллеги, не стоит столь серьёзно воспринимать книгу. Эта книга – не более чем свод идей и теорий, которые могут быть несовместимы с практикой. Вот, к примеру, у нас в отдельно взятой стране пытались построить коммунизм, что из этого вышло, мы уже знаем» – с улыбкой отшутился психолог – «Со своей стороны, скажу, что на практике вряд ли стоит ожидать сколь-нибудь серьёзного самопожертвования со стороны абсолютно посторонних лиц в нормальных условиях. Соответственно, трудно предположить, что посторонний человек потратил годы своей личной жизни, чтобы отомстить за чью-то обиду… Это не свойственно эгоистичной натуре индивидуума».
«Иными словами, по Вашему мнению, это был не чужой для Девятова человек?» – резюмировал консультант.
«Полагаю, что это был кто-то с сильной психологической привязанностью к Девятову старшему или младшему» – рассудительно произнёс Разумовский – «И не какой-нибудь там приятель или собутыльник, а друг детства, близкий родственник, соратник по убеждениям или кто-то в этом ключе».
«Спасибо, профессор, обрадовали!» – весёлым голосом с улыбкой произнёс консультант – «А то после вашей передачи даже дело закрывать хотели… Одно дело искать кого-то вблизи Девятова, а другое дело – подозревать каждого второго россиянина!».
Профессор
«В смысле, это шутка» – уточнил Александр профессору, незнакомому с особенностями ведения дела независимым консультантом.
Профессор понимающе улыбнулся.
«Ну что же, если вопросы закончились, то мы вполне можем отпустить нашего уважаемого профессора» – с улыбкой продолжил Алик – «Профессор, мы ведь можем рассчитывать на Ваше содействие в будущем, если в этом возникнет таковая необходимость?».
«Да. Да, конечно» – поспешно ответил профессор и, пожав всем присутствующим руки, покинул конференц-зал.
Весь оставшийся день следственная группа провела, подробно анализируя связи Девятова и все новые материалы, поступающие из Новосибирска.
Вопреки ожиданиям, Артёму даже несмотря на активное содействие подполковника Лаптева к вечеру так и не удалось достать экземпляр указанной книги в Новосибирске.
В Москве продолжались веерные отключения и включения электроэнергии в домах населения и промышленных потребителях города, не вошедших в перечень стратегических объектов. Телепередачи и ток – шоу с участием журналистов, знаменитостей и специалистов продолжались весь день в различном формате практически на всех основных телеканалах.
Немногочисленная оппозиция со своей стороны, посчитав продолжение негласного моратория на комментарии в отношении теракта более неуместным, активно включилась в обсуждение мотивации исполнителя теракта и деятельности губернатора…
Гамбит
(29.06.2011, Москва, 12–00)
Шёл очередной, уже девятый день расследования, но в отличие от предыдущих дней с традиционными заседаниями группы под руководством генерала, этот день был особым. В действительности, в эту среду было назначено совещание по делу под руководством Владислава Аркадиевич, высокопоставленного чиновника администрации президента.
Генерал Пухов, его руководитель в лице начальника главного следственного управления, а также все основные члены следственной группы, включая Мазаева, Александра, Виталия, Людмилу и Антона сидели вокруг до блеска начищенного стола. Возле каждого сотрудника и руководителя лежали материалы для доклада. Ничего в комнате не напоминало рабочий беспорядок с ворохом документов и бумаг, ещё вчера наполнявший эту резиденцию следственной группы. Консультант сидел поодаль от глаз высоких чиновников на почётном месте профессора Разумовского, с предельно чёткими указаниями генерала – не встревать в разговор без необходимости и не прикасаться к кофе в течение совещания.
В целом само присутствие консультанта на столь важном совещании не могло не действовать на нервы Пухову, слишком хорошо помнившему о его своеобразном нраве. С другой стороны, указание Владислава Аркадиевича было предельно ясно – на собрании должны присутствовать все ключевые члены следственной группы без исключений и нарушать данное требование генерал ни коим образом не собирался.
«Независимый, независимый…» – мысленно повторял умиротворяющую и успокаивающую мантру генерал, вспоминая основы дыхательной гимнастики китайской медицины.