Руки, полные бури
Шрифт:
Он вполголоса подпевал Стингу, двигаясь в такт музыке.
– Тысяча лет, ещё тысяча, тысяча раз и миллион дверей в бесконечность. Я могу прожить тысячу жизней, тысячу раз, бесконечная лестница превращений поднимается к башне душ.
– Эта песня звучит как древнеегипетская молитва.
Смутившись, Анубис замолчал и обернулся к застывшей в дверях Луизе. Она явно вернулась из Подземного мира, его невидимый след ощущался чётко, и он ей шёл. Сейчас, зная, что Луиза на самом деле Макария, Анубис поймал себя на мысли, что
Луиза тоже была спокойной, но в отличие от элегантного Гадеса предпочитала колготки в сетку, кожаную юбку и что-то, напоминающее небрежно повязанный галстук. И её взгляд не походил на взгляд Гадеса. Тот скользил по богам и людям, но часть его оставалась в Подземном мире – он сам был Подземным миром.
Луиза стояла здесь и сейчас. Её взгляд тоже был здесь и сейчас. Пронизывающий, видящий Анубиса насквозь. Ему стало неуютно, и он сделал неопределённый жест в сторону стола:
– Хочешь чая? Кофе? Может, позавтракать? Амон будет благодарен, если ты хоть немного уменьшишь эти запасы.
Губы Луизы покрывала тёмно-красная помада. Улыбнувшись, девушка покачала головой:
– Нет, спасибо. Но, по правде говоря, ты можешь мне помочь… у тебя есть что почитать?
– Надеюсь, ты не про Книгу мёртвых.
– А у тебя есть?
– Нет. Я её наизусть помню.
Луиза улыбнулась:
– Мне нужно вернуться в Подземный мир и дождаться Танатоса, но Гадес не обновлял библиотеку последние лет пятьдесят. А я хочу чего-то современного.
Упаковав последнее блюдо, Анубис решил, что дальше Амон сам справится. Вместе с Луизой он прошёл в свою комнату и, покопавшись на полке, выудил пару томов. Повернулся с ними к Луизе:
– Паланик или Кинг?
– Давай обоих. Я быстро читаю.
Она взяла книги, мельком глянула на обложки, но уходить не торопилась. Анубис запоздало вспомнил, что расхаживал перед ней в одних джинсах, и начал искать рубашку среди вещей, раскиданных на постели.
Рассвет неторопливо занимался, и силуэт Луизы на фоне окна и сумрачного утра казался тёмным пятном.
– Ты знала, кто я? – спросил Анубис, чтобы скрыть неловкость. – Когда мы встретились.
– Я даже не знала, кто такая я сама. Память начала возвращаться позже. Ты привлёк меня тогда, – призналась Луиза и положила книги на подоконник.
Найдя рубашку, Анубис накинул её и хмыкнул:
– Наверное, подсознательно ты почувствовала, что я бог.
– Может быть. Но меня привлекло, что ты… очень живой.
Она нахмурилась, пыталась подобрать слово получше, но не могла. Это звучало странно, но Анубис хорошо её понял. Амон раньше часто говорил, что в нём есть ощущение безграничной радости от жизни, каждого прожитого дня. Анубис отвечал, что всё детство он провел в Дуате, где души не особо им интересовались, а ушебти предпочитали разговаривать с ним мысленно и не давать лишней свободы по приказу Исиды.
– Звучит
– Наши силы могут быть разными.
– Похоже, ты всё вспомнила о богах.
– Почти. – Луиза помедлила, размышляя, стоит ли продолжать. – Я родилась здесь, в Британии. Моя мать была… это можно назвать кельтской жрицей. Она видела будущее и верила в богов. Она рассказывала мне, что и я дочь бога. Конечно, я не верила.
Анубис вспомнил своё детство среди мертвецов, золота и погребальных плит. Он сомневался, что хоть как-то относится к миру людей и совсем его не представлял.
– У тебя не было силы? – спросил он.
– Я видела скрытое, но думала, это от матери. Потом она умерла, и появился Гадес. Когда он отвёл меня в Подземный мир, проснулись и другие силы. Но я не принадлежала тому месту. Поэтому ушла.
– И ни с кем не связывалась?
– Люди часто говорят, что боги оставляют их. А я оставила богов.
Анубис нахмурился. Он плохо понимал, как можно по доброй воле уйти от тех, кто тебе близок.
– Я жила среди людей, – улыбнулась Луиза. – Не самая плохая компания, ты не думаешь?
– Они не боги. Они тебя не поймут.
– Да. Богов я встречала. Они тоже меня не очень понимали.
Сама собой в голове Анубиса снова зазвучала песня, которую он напевал ещё недавно: тысяча лет… миллион дорог, миллион страхов. Луиза не смотрела на него, её взгляд блуждал по подоконнику и дальше, за стекло, где просыпались в городе люди.
Может быть, она тоже искала своё место. Свой дом. Себя.
Может быть, поэтому она тянулась к Анубису. Он всегда, во все времена служил проводником.
Он мог бы рассказать, что можно пройти тысячи дорог и они всё равно не приведут тебя к дому. Пока не найдёшь его внутри себя. Можно оставаться бродягой, перед которым расстилаются все пути, но только когда тебе есть куда возвращаться.
У ног неожиданно возник пёс Сета, появился прямо между Луизой и Анубисом, прижался к его ногам.
– Эй, ты чего?
Наклонившись, Анубис встал на колени и погладил пса. Тот не испугался и не растерялся, но настороженно топорщил уши, как иногда делал перед приближающимися пыльными бурями.
– О, кто это?
Не прекращая почёсывать собаку между ушей, Анубис поднял голову:
– Один из псов Сета. Погладь, он не укусит.
Луиза опустилась на колени и несмело провела по спине животного. Улыбнулась:
– Тебя этот пёс явно любит.
– Они меня знают, – пожал плечами Анубис. – Когда-то я любил гулять с ними вдоль некрополей… кажется, тогда люди и начали ассоциировать меня с шакалами.
Он с улыбкой вспоминал это время и как Сет ворчал, что вообще-то это его собаки. Амон потом радостно тыкал пальцем в рисунки, где Анубиса изображали с головой шакала, находя это крайне забавным.