Рукопись психиатра
Шрифт:
Богородица-Дева Радуйся, благодатная Мария, господь с тобой!
Благословенна ты в Женах и Благословен Плод Чрева Твоего, яко Спаса родила еси Души Наших.
Почему спокойна эта дева, лежащая в гробу?
Она сделала всё, что могла для человечества или благосклонна перед лицом смерти?
А может, она олицетворяет христианское смирение и сдержанность?
– Представьте себя в безопасном месте.
Я вижу себя в комнате, сидящей на кровати под толстым одеялом, мне уютно.
– Вы одна?
– Да.
– Вам хорошо?
– Да, очень.
– Побудьте в этом
Я представляю, как тонкие поры хлопкового пододеяльника, пахнущие цветочным порошком и свежей выпечкой, напоминающей о завтраке, покрывают мою кожу, наполняя ее своим запахом. Мне спокойно и тепло, я вижу привычные предметы – книжный шкаф, в котором аккуратно расставлены его и мои книги.
– А теперь нужно перенестись туда, в ту ситуацию, что мы с вами только что обсуждали. Где вы чувствовали себя максимально уязвимо, позвольте воображению поблуждать в поиске похожего состояния. Сфокусируйтесь на нем.
Картинка комнаты скомкалось, как черновик, и полетела в корзину подсознания. Я во всех деталях пытаюсь воссоздать ситуацию, которая случилась сегодня с мужем, когда я не подобрала нужных слов, а он опустил вниз свои мутные серые глаза и тихо вышел из комнаты.
– Вот, я чувствую себя… что меня не любят, что нарушена связь между нами, что… мне больно и одиноко.
– Сконцентрируйтесь на этом, вспомните, может быть вы уже чувствовали его раньше. В детстве.
Я пересиливаю себя и вся превращаюсь в чувство боли, ощущение отсутствия любви от дорогого мне человека и чувство непоправимости.
– Есть образ?
– Да.
– Позвольте ему раскрыться. Что вы видите?
– Я вижу изумрудную траву на террасе, мы сидим с бабушкой на веранде…
3. БЕГ
Мама рассказывала, что в десять месяцев оставила меня у бабушки, своей мамы, на лето, резко отлучив от груди. Никто не заметил во мне перемен, а через месяц я стала называть бабушку мамой. В начале 90-х бум на психологическую образованность и осознанное материнство еще не наступил. На прикроватной тумбочке рядом с пультом и журналом «Ваш досуг» лежала книга Бенджамина Спока «Ребенок и уход за ним», которую у нас напечатали в год первого президента. В Америке руководство Спока уже успело стать второй Библией за половину века. Он первым приоткрыл завесу тайны психологии ребёнка для широкого читателя. Помимо того, что маленькие дети едят, пьют и какают, помимо организации быта и дисциплины им нужно что-то ещё. Спок был оппозиционно настроен против ограничений и дисциплины:
«Если малыш плачет – дайте ему пустышку. Мамам нужен отдых»
«Грудное вскармливание может изматывать женщину, ей нужны развлечения»
Моя мама не стремилась к развлечению, однако была убеждена, что помогать папе сколотить бизнес – её прямая и самая главная обязанность. В книжке доктора Спока было написано, что ребёнка можно экстренно отучить от груди и начать давать бутылочку со смесью, а тепло и эмоциональный контакт могла обеспечить бабушка.
Принято в шутку говорить, что поколение, выросшее на книгах по уходу за детьми доктора Спока, постулирующего о том, что ребенку надо давать свободу, вышло на улицы Франции в 1968 году. Культурный феномен, который создавался между написанием манифестов и демонстрациями, получил название «Новой волны». В фильме «Четыреста ударов» маленький Жан Пьер Лео убегает из дома подальше от придирчивого отчима, а потом попадает в полицейский участок за кражу, повсюду сталкиваясь с нарушением свободы и равнодушием.
В детстве я помню, что мама всегда куда-то бежала. Как-то мы возвращались на дачу со станции через лес и поле, мама делала большие и резкие шаги, твёрдо держа меня за руку. Тропинка
– Анют, надо побыстрее, мне ещё на обратную электричку бежать.
Я силилась, чтобы не заплакать. Сейчас мы зайдем в дом, расцелуемся с бабушкой, наскоро помоем руки, бросим вещи и сядем пить чай. Мама быстрыми глотками выпьет ароматный бабушкин чай со зверобоем, а своими большими белыми зубами надкусит песочное печенье и оставит его на тарелочке. И засобирается на электричку. Бабушка будет стараться отвлечь меня: «Мы сейчас сказку почитаем, твою любимую про дом под каштанами», – мягким голосом скажет бабушка, делая легкие движения бровями маме, чтобы та поскорее одевалась. Мама и бабушка считали, что самое плохое в расставании – медлить, и вообще, замедляться для того, чтобы прожить какую-то эмоцию, понять и осознать её, в нашей семье было не принято. Меня надо было скорее отвлечь, пока по моему лицу текли ручейки, бабушка говорила: «Какие большие, ну всё, хватит, ты нам всю деревню затопишь».
А мама уже бежала по полю, не оборачиваясь, высокая и грациозная, когда торопилась, она, будто входила в ритм танца.
Мне было пятнадцать, мы с Машкой возвращались со вписки у кого-то из одноклассников, я выпила два пива и стакан дешевого рома с колой, от которых меня сильно развезло, и я стала терять равновесие. Картинка в голове не восстанавливалась до конца. В психиатрии это называется палимпсест. Как ни странно, тем же словом в палеографии называется текст, который был нанесен повторно на уже существовавший ранее. Память накладывается слоями, как краска, впитываясь в пергамент, скрывая нижние слои, которые не исчезают навсегда, но прячутся за свежими. Что-то подобное происходит с воспоминаниями под действием большого количества алкоголя. Позже на фотках у девчонок из класса я увидела себя лежащей на полу посреди комнаты на вписке, а кто-то из парней задрал мне майку и оголил маленькие белые груди с розовыми сосками. В тот день мы возвращались домой под вечер. На телефон одна за одной приходили смски:
– Пик… пииик… пик, – пока я стояла в дверях и старалась не упасть, а мама внимательно смотрела на мои испачканные джинсы – по дороге мы пару раз упали в грязь.
– Сейчас же иди спать, пока папа не вышел! – прошептала мама, и я увидела, как недобро сверкнули ее монгольские глаза.
Я поплелась в комнату, закрыла дверь и уселась за ноутбук, открыв вконтакте. Мы только недавно познакомились с А., неделю назад мы были на концерте, и каждый день переписывались.
– Ты чего делаешь?
– Домой зашла, а ты?
– Я пью пиво дома, бабушка уехала на дачу.
– Везёт! А мне тут говорят, что делать…
– Кто?
– Мама.
– А чего она?
– Да так. Бесит.
Я надела конверсы и, не завязывая шнурков, выбежала на лестничную клетку и побежала вниз, громко топая заплетающимися ногами.
На телефон сыпались смски от мамы:
– Ты что с ума сошла???
– Быстро домой.
– !!!!!!!!!
Вакханка убегала в лес, к тёмной части себя.