Руководство по борьбе с проклятиями
Шрифт:
Нет, мне давно не шестнадцать. За годы жизни я бывала и в спортзале, и на пляже, и не раз заходила к Вовке на чай, так что к мужчинам без верхней одежды мне было не привыкать, но ни к одному из них я не жалась так бесстыдно, не позволяла себя целовать.
Да мы ведь и недели друг друга не знаем! А я едва...
Если первой мыслью было нашипеть на Мурзика, то теперь я была благодарна за то, что он вмешался, и не понимала что на меня нашло. Да, я читала много романов о любви, и порой чувства между героями вспыхивали неожиданно,
Губы горели, не давая забыть о поцелуе, и я помимо воли прикоснулась к ним.
Пожалуй мне не помешал бы холодный душ, но выходить из комнаты до ужина я больше не собиралась, а потому просто плюхнулась на кровать и уткнулась лицом в прохладную подушку.
Я сама не заметила, как уснула.
Во сне я лежала на большой кровати, а надо мной нависал Эллиас. Он снова был без рубашки, и я беззастенчиво разглядывала его, рисуя пальцем невидимые узоры на горячей коже.
Маг шумно выдохнул, обжигая дыханием кожу под ухом и улыбнулся. Его губы были все ближе, но долгожданный поцелуй так и не состоялся — прежде чем Эллиас коснулся моих губ, на его лице и теле проступили золотые чешуйки, а затем я проснулась.
Когда я открыла глаза, сердце все еще бешено стучало в груди, словно то, что было во сне, произошло на самом деле.
Чешуйки — это что-то новое.
Но как следует обдумать увиденное я не успела. В комнату в очередной раз постучали, но на сей раз никто не торопился входить. Лишь Эллиас тихо сообщил, что принесли ужин, и предложил разместиться в большой спальне — лишь там был подходящий стол и пара кресел.
Открыв дверь, я почувствовала облегчение. Пусть верхние пуговицы его рубашки и были привычно расстегнуты, Эллиас снова был одет.
Он занял кресло с одной стороны стола, мне же предстояло занять кресло напротив, и все же я медлила, чувствуя неловкость не только из-за того, что произошло, но и из-за недавнего сна. Казалось, стоит ему взглянуть в мои глаза, и он все узнает.
— Не стой там, я не кусаюсь, — шутливо бросил Эллиас, явно рассчитывая разрядить обстановку, и ему это удалось.
Ответив смущенной улыбкой, я все же заняла свободное кресло и бросила взгляд на накрытый стол.
Я не знала, как сиерре Августине это удалось, но вместо ужина нас ждал целый пир.
На блюдцах веером раскинулись жареные куриные ножки с хрустящей корочкой, блинчики со всевозможными начинками, и сочное, нарезанное тонкими ломтиками, запеченное мясо. В более глубоких мисках был подан картофель и разнообразные салаты, а на десерт был вишневый пирог с заварным кремом, щедро присыпанный сахарной пудрой и корицей.
Там же, на столе, стоял заварник с чаем, пара чашек, а еще бутылка вина, подозрительно похожая на ту, что я обронила в подземелье, столовые приборы и бокалы, а еще свечи.
— У нас что, праздник какой -то? — удивленно спросила я.
Эллиас ловко откупорил бутылку и с улыбкой наполнил наши бокалы. Видимо что-то
— Можно сказать и так, — загадочно ответил он, неотрывно глядя на меня, но затем все же сжалился и ответил: — Мы поймали одного из тех, кто напал на тебя.
Вилку в руки я так и не взяла, хотя секунду назад собиралась потянуться за куриной ножкой, и Эллиас, тяжело вздохнув, сделал это за меня.
— Ешь, он уже никуда не убежит, — сказал он, и я, побледнев, уточнила:
— Он мертв?
— Жив, — почему-то с кровожадной улыбкой ответил Эллиас, а я подумала о том, что, кем бы он ни был, ему не везет куда больше чем мне.
Странно, но аппетит у меня от этой мысли не пропал, а наоборот разыгрался. Неужели во мне тоже проснулась кровожадность?
Расправившись с ужином, я тяжело вздохнула, откинувшись на спинку кресла. Эллиас ясно дал понять, что не станет рассказывать мне о преступнике до тех пор, пока я не поем, поэтому пришлось съесть всего понемногу, но этого все равно оказалось слишком много для меня.
Эллиас следил за мной со странной улыбкой, но не торопился заговаривать о том, что волновало меня больше всего.
— Теперь-то ты расскажешь, как его поймали? — нетерпеливо спросила я, отставляя в сторону недопитую чашку чая.
— Он пытался вернуться в подземелье и попал в ловушку Эллиана, — хмыкнул Эллиас,
— Ему повезло, что заклинание не похоронило его под завалами. Брат позаботился о том, чтобы тот, кто попытается проникнуть в поместье, остался жив.
Прозвучало довольно жутко, но я не испытывала к преступнику ни капли сочувствия. Тот, кто ударил меня по голове, связал и бросил меня умирать в подземелье, не заслуживал этого. А если он еще и ответственен за безобразие, которое творится в Галуши...
Единственное, о чем я переживала — не пострадал ли кто из наших во время поимки, но не знала как потактичнее расспросить Эллиаса об этом.
— Он сопротивлялся? — тихо спросила я.
— Не без этого. Не волнуйся, никто не пострадал, и теперь, когда на нем антимагические браслеты, уже ничего не сделает. Маг он неплохой, но боец из него так себе.
Последнюю фразу Эллиас произнес не без насмешки.
— И где он сейчас? — не то, чтобы я горела желанием встречаться с тем, кто меня едва не убил, но не могла не спросить его об этом.
— Временно в кабинете Эллиана. Как понимаешь, брат редко из него выбирается, так что и допрашивать преступника он решил не отходя от документов.
Я живо представила себе преступника, привязанного к одному из кресел под тяжелым взглядом начальника, и не сдержала кровожадной улыбки. Все -таки карма существует.
— Я могу на это взглянуть? — я не особо надеялась на положительный ответ, особенно после того, как мой обман вскрылся, но, когда Эллиас покачал головой, все же почувствовала легкий укол досады.