Руководство по плохому поведению для девственницы

Клэр Джессика

Конечно, это была тяжелая работа, но не самая адская.

Ему приходилось игнорировать свою девушку. Роум весь день смотрел на ее сообщение.

Элиза: «Привет».

Он надеялся, что она пришлет еще. Что она возьмет инициативу в свои руки и пошлет ему что-нибудь, даже если он ее игнорирует. Жаждал контакта с ней. Его ночи были наполнены мыслями о ней, и когда просыпался, а ее не было рядом с ним в его постели, это казалось неправильным. Элиза преследовала его, ее сладкая невинность и искра огня, проявлявшаяся,

когда она была слишком далеко. Снова и снова он думал об их сеансе в салоне, когда раздвинул ее колени и лизал ее киску, пока она не кончила. Элиза была потрясена. Черт, он тоже был потрясен. Она потянулась к нему первой. Хотела прикоснуться к нему. Он не мог перестать думать об этом.

Он дрочил на нее в душе каждый день, просто думая о ее руках на нем. Элиза хотела его. Даже сейчас его член затвердел при мысли о ней. Они никогда не заходили так далеко с каждым последующим свиданием, обходя вокруг секса и просто целуясь, казалось, часами подряд. Это тоже было хорошо, но он жаждал ее все больше с каждым мгновением бодрствования.

Роум направился в свою хижину. Поп направлялся в главный домик, чтобы взять несколько бутылок пива, но Роуму нужно было время, чтобы остыть и расслабиться, собраться с мыслями. Последнее, что он хотел делать, это сидеть и пытаться вести себя так, будто все было круто, когда он был весь испорчен внутри.

Элиза должна была думать, что это ее вина. Ему пришлось так сделать. И это разрывало его на части. Но все, что ему нужно — это одно неверное слово, сказанное ее брату, и он окажется в заднице, бездомный. Он, бл*ть, застрял.

Расстроенный, Роум открыл дверь.

Элиза сидела на краю его кровати, сложив руки на коленях. Она встала, когда он вошел, ее глаза расширились.

— Роум, вот ты где.

Он огляделся, чтобы убедиться, что никто не видел ее, а затем скользнул внутрь.

— Элиза, какого черта ты здесь делаешь?

— Я… я… я просто подумала… Ты не отвечал на мои сообщения… — Она быстро заморгала, словно борясь со слезами, и опустила глаза. — Я просто хотела убедиться, что с тобой все в порядке.

Роум застонал. Боже, он был самым большим засранцем в мире. Он знал, что должен объясниться, выгнать ее, чтобы брат не видел ее, но вместо этого он двинулся вперед и обнял ее.

— Ш-ш-ш, пожалуйста, не плачь, Элиза.

Ее рука метнулась к лицу.

— Я н-не плачу, — сказала она дрожащим голосом. — Я просто не понимаю. — Ее голос упал до шепота. — Я что-то сделала не так?

«О черт».

— Прекрати, Элиза. Тс-с. Пожалуйста, не плачь. — Роум поцеловал ее в лоб дюжину раз, прижимаясь губами к каждому дюйму ее лица, к которому мог прикоснуться. Он потянулся рукой к ее длинным шелковистым волосам и коснулся их, проведя пальцами по восхитительной длине. Боже, как приятно было снова прикоснуться к ней. Он знал, что должен сопротивляться, но увидев ее здесь… — Это не ты, ясно? Это я. Я про*бался.

Элиза бросила на него скептический, полный слез взгляд, ясно давая понять, что она ему не верит.

— Это правда, — повторил он. — Ты ничего такого не делала. Боже,

ты была просто великолепна. — Он прижал ее ближе, наслаждаясь ощущением ее тела рядом со своим. — Разве ты не знаешь, что я дрочу на мысли о тебе каждую ночь? Если бы ты была здесь, в моей постели, я бы постоянно трахал тебя, чтобы ты знала, как я тебя хочу.

— Но… тогда почему ты не хочешь поговорить со мной? Или отвечать на мои сообщения? — Ее голос был тихим, обиженным.

Девушка боялась того, что она узнает.

— Это так… сложно. — Роум провел рукой по ее волосам. — Доверься мне.

— Ты не скажешь мне почему? — Элиза оттолкнула его, внезапно расстроившись. — Я просто должна признать, что все в порядке, что я ничего не сделала, и, о да, кстати, ты отказываешься говорить со мной больше? Что я должна думать, Роум?

Он провел рукой по лицу.

— Я знаю, что это безумие, — пробормотал он.

Черт, это было безумием, что Элиза все еще была здесь с ним. Ему следует вежливо, но твердо выгнать ее, прежде чем ее брат увидит ее здесь и уволит его.

— Ты не будешь со мной разговаривать и больше меня не увидишь. Ты говоришь, что это не моя вина, но… как я могу не думать, что это я? — Она прижала руки к груди, и Роум увидел, как ее нижняя губа снова задрожала, а глаза наполнились слезами.

Вот дерьмо.

— Не плачь, ладно? Слезы от девушки наполняют мою голову чем-то ужасным. — Он снова потер лицо, размышляя.

Это было хуже, чем не видеть ее. Вся эта боль в ее глазах? Это не стоило ни зарплаты, ни хижины. Он найдет другую работу, другое место для проживания.

Была только одна Элиза.

И когда Роум это понял, то принял решение. Он обещал этой милой, невинной девушке, что поможет ей испытать жизнь. Казалось, стыдно бросать ее сейчас. Поэтому Роум схватил ее руку и поднес к губам, целуя ладонь.

— Это была адская неделя, а я вел себя как осел. Извини. Ты хочешь уйти?

В ее глазах промелькнуло замешательство, за которым последовало растущее возбуждение.

— Конечно.

— Прекрасно.

Роум собирался дать ей выходные, которые она запомнит.

Глава 11

— Давай я возьму пару рубашек и буду готов идти. — Роум схватил Элизу и быстро поцеловал ее, затем усмехнулся.

— Х-хорошо, — сказала она с улыбкой на губах. — Куда мы едем?

— У нас, — сказал он ей с самодовольным видом, — будут невероятные выходные жизненного опыта.

— Правда?

— Правда, — согласился он.

Роум собирался подарить ей лучшие чертовы выходные в ее жизни и впихнуть в них столько, сколько Элиза, возможно, хотела испытать. В эти выходные все будет зависеть от Элизы. Что бы она ни хотела сделать, чего бы ни желала, он сделает это. Он подарит ей эти невероятные выходные, как и обещал.

А потом он исчезнет. Это будет больно, но, по крайней мере, у нее будут воспоминания. Он переедет в другой город, на другую дерьмовую работу, в другой дерьмовый мотель, и его рука составит ему компанию, когда станет слишком одиноко.