Руководство по уничтожению монстров для слабых и немощных

Мари Аннетт

Жаждущие власти почти стёрли с лица земли нашу семью, так написала мама в том письме.

— К началу Второй Мировой Войны из всей семьи Атанас в живых осталось всего 3 человека. Диандра — ваша прапрабабушка сбежала из Албании в Канаду и сменила фамилию. Здесь она вышла замуж за чародея, и приняла решение отказаться от призывания демонов. Свою жизнь она посвятила сокрытию гримуара от других жадных чародеев.

— Но ты же призыватель, — выдала Амалия. — И ты хочешь, чтобы и я стала призывателем.

— К тому моменту, когда

мы с Сарой родились, наша семья не только отказалась от класса Демоники, но и решила выйти из Арканы. Сара едва могла создать самый простой артефакт, всё свое время она посвящала переводу гримуаров других магов. Меня же это не устраивало. Я хотел быть могущественным чародеем, как наши предки. Я хотел богатства и силы, а не забвения. Нам совсем необязательно было возрождать имя Атанас или же продавать все 12 имён демонов. Но мы могли бы стать могущественными чародеями. Наши родители даже и не думали об этом, но мы с Сарой часто обсуждали такую возможность. Ей не нужны были деньги, но она хотела перевести весь гримуар от корки до корки — а такого не делалось со времён Диандры — и узнать историю нашей семьи. Мы представляли, как призовём по одному демону из каждого Дома и станем первыми людьми, которым удалось бы увидеть все 12 демонических линий.

Моя голова кружилась, а сердце бешено стучало.

— Когда умерла твоя бабушка — наша мама — Сара унаследовала гримуар и тут же приступила к его переводу. К тому времени я уже тайно был учеником у одного чародея. Не знаю, почему она поменяла своё мнение. Спустя пару месяцев она заявила мне, что мы не можем использовать гримуар. Она сказала, что мы не будем призывать демонов — вообще никаких демонов, что мы должны залечь на дно и сохранить гримуар в целостности и сохранности.

Я был в ярости — ведь это было мечтой всей моей жизни. Я попросил её дать мне одно имя — любое имя, чтобы я смог начать карьеру призывателя. Она отказалась. Она даже не объяснила почему отказывается, только сказала, что гримуар очень опасен, и мы не можем привлечь к себе внимание других чародеев. Спустя пару недель после этого разговора Сара перешла в «спящую» гильдии и полностью перестала практиковать магию.

— Ты же всегда говорил мне, что она была призывателем! Что она надурила тебя и забрала твоё наследство! — обвиняюще вскричала Амалия.

— Каждый представитель семьи Атанас — призыватель! Вне зависимости от того, призывает он демонов или нет. И я чувствовал себя обманутым и обделённым! — он виновато уставился на меня, и я вдруг поняла, отчего от выглядит таким поникшим.

— Ты… Ты отобрал моё наследство из мести! Ты наказывал меня за то, что, как ты думал, сделала с тобой мама.

Он слегка скривился.

— Когда наши пути разошлись, мы с Сарой были немного старше, чем вы сейчас. Она сказала, что не сможет поддерживать со мной связь, если я продолжу практиковать Демонику. Я сказал, что если она не поделится со мной знаниями из гримуара, то я отказываюсь считать её своей сестрой. Вот так мы и разошлись. Мы не общались годы, и годы, и годы…а потом.

— Потом пришло её письмо, —

сказала я.

— И она умерла. Наконец-то гримуар стал моим. Моя карьера могла взлететь на новый уровень. Я наконец-то смог бы стать тем чародеем, каким мечтал стать всю жизнь! И конечно же я бы защитил гримуар. Со мной он был бы в безопасности…

— Ты попытался продать имя Первого Дома Красному Рому, — гневно обвинила я его. — Каким боком это относится к защите гримуара?

— Это было ошибкой. Глупой, жадной ошибкой. Робин, я считал, что все позабыли о гримуаре. Я и подумать не мог, что кто-то свяжет меня и твою маму с легендарной семьёй Атанас! — он тяжело вздохнул. — Но самую большую ошибку я допустил ещё до того, как прикоснулся к гримуару.

— Что за ошибка? — я холодно уставилась на него.

— Клод, — прошептал он.

Сердце вдруг стало тяжёлым, как свинец. Меня тошнило от осознания того, что я ничего не могла сделать, чтобы предотвратить эту катастрофу — всё уже свершилось.

— Не знаю, то ли он уже искал наследников семьи Атанас, когда только подружился со мной или же он услышал мои жалобы на сестру, скрывшую от меня бесценный гримуар по Демонике. — Его пальцы побелели от напряжения. — Он никогда не спрашивал меня ни о гримуаре, ни о Саре. Как я мог догадаться? Даже после… после того, как Сара…

Дядя Джэк спрятал лицо в ладони, после чего послышались всхлипы.

— Он убил моих родителей, не так ли? — слова обжигали мне рот, но я должна была услышать это от него. — Клод убил моих родителей?

Дядя Джэк жалобно посмотрел на меня:

— Я его никогда не подозревал. А затем сбежал тот демон, и Клод потребовал у меня гримуар. Когда я отказался отдать его, он попытался забрать его у меня силой.

— Удивлена, что он не убил тебя, — прошептала Амалия.

— Он не знал, где я хранил гримуар. Я никогда его при нём не показывал. Я копировал отдельные страницы и отправлял ему их. Всю книгу он так и не видел.

Ну хоть на это у дядюшки хватило ума! Я так крепко сжала челюсть, что, казалось, сейчас треснут зубы. Внутри меня кружил водоворот из эмоций: гнева, злости, боли.

— С тех пор я прячусь в этом месте, — сказал дядя, тяжело вздохнув. — Амалия, я знал, что он будет следить за тобой. Я не хотел, чтобы он подумал, что ты знаешь, где меня найти. Он мог навредить тебе.

— Кто такой этот Клод? — потребовала она. — Его демон связан с ним нелегальным контрактом.

— Его демон из Второго Дома, — добавила я. — Из-за тебя у него теперь есть имена всех Домов.

— Не всех, — поправил меня дядя. — Имя демона состоит из трёх частей: имя, написанное на демоническом языке; имя Дома и правильное произношение имени. У Клода есть только 2 из трёх частей имени Двенадцатого Дома. Я так и не показал ему, как пишется имя этого демона на демоническом языке.

Клод сказал мне, что у него есть все имена, но может быть он солгал. Если он не мог самостоятельно призвать демона из Двенадцатого Дома, то это объясняет его предложение — приглашение присоединиться к нему. Он хотел добраться до Зуиласа.