Руководство по выживанию среди зомби: всё о защите от живых мертвецов
Шрифт:
В отличие от белых жителей, культура бывших рабов дала им глубокое понимание природы своего врага, благодаря чему вместо паники они прониклись решимостью. Рабы на каждой плантации самоорганизовались в сплочённые охотничьи команды. Вооружённые факелами и мачете (всё огнестрельное оружие забрали убежавшие белые) и объединившись с оставшимися свободными неграми и мулатами (в Санта-Лючии были небольшие, но активные общины тех и других) они прошли остров с севера на юг. Общаясь с помощью барабанов, команды передавали друг другу информацию и координировали тактику зачистки. Медленно, но верно продвигаясь вперёд, они очистили Санта-Лючию в течение семи дней. Те белые, что всё ещё сидели в фортах, отказались присоединиться к борьбе, поскольку расовая ненависть была присуща им в не меньшей степени, чем трусость.
Спустя десять дней после того, как последний зомби был уничтожен, прибыли британские и французские колониальные войска. Все бывшие рабы были тут же снова закованы в цепи. Все сопротивлявшиеся были повешены. Поскольку инцидент
Один человек поступил в Шато Робин (Ch^ateau Robinet), «больницу» для душевнобольных преступников. В официальном докладе, поданном доктором Рейнардом Бойзом, главным администратором, говорится: «пациент не может связно говорить, ведёт себя как животное, проявляет неутолимую жажду к насилию… Он клацал челюстями как бешеная собака, и ему удалось ранить одного из пациентов прежде, чем его сумели связать».
Далее в отчёте рассказывается о том, что «раненому» заключённому была оказана минимальная медицинская помощь (перевязка раны и порция рома), и затем он был помещён назад в общую камеру с более чем полусотней других пациентов. В следующие несколько дней в камере разворачивалась настоящая оргия насилия. Охранники и доктора, слишком напуганные криками, исходящими из камеры, отказывались входить в неё на протяжении всей недели. По истечении этого времени всё, что там осталось, это пять заражённых, частично обглоданных зомби, и разбросанные по камере части нескольких дюжин трупов. Вскоре после этого Бойзе оставил свой пост и ушёл в отставку.
Немного известно о том, что произошло с оставшейся нежитью или первым зомби, который был доставлен в учреждение. Наполеон Бонапарт лично приказал, чтобы больница была закрыта, «очищена», и превращена в санаторий для армейских ветеранов. Кроме того, ничего неизвестно о том, откуда пришёл первый зомби, где он заразился и успел ли он инфицировать кого-нибудь ещё, прежде чем попасть в Шато Робин.
Эта выдержка была взята из дневника Х.Ф. Финна, члена первой британской экспедиции для поиска, встречи и переговоров с великим королём зулусов Шакой:
Жизнь кипела в краале. … Молодой придворный вышел в центр загона для скота. … Четверо лучших королевских воинов выволокли человека, связанного по рукам и ногам. … мешок, выделанный из кожи королевских волов, покрывал его голову. Такой же кожей были закрыты руки и предплечья его охранников, так что их плоть не касалась этого осужденного.
Молодой придворный схватил свой ассегай (метательное копьё с четырёхфутовым [около 1,2 м] древком и обоюдоострым широким наконечником) и прыгнул в загон… Король громко повелел, чтобы его воины бросили осуждённого в крааль. Осуждённый ударился о твёрдую землю, его качало, словно пьяного. Кожаный мешок слетел с его головы… его лицо, к моему ужасу, было страшно изуродовано. Большой кусок плоти из его шеи был вырван, будто укусом какого-то ужасного зверя. Его глаза провалились, оставив пустые глазницы, смотрящие в ад. Ни из одной раны не текло ни капли крови. Король поднял руку, заставляя замолчать взбесившуюся толпу. Тишина нависала над краалем, такая тишина, что даже птицы, казалось, подчинились воле могущественного короля… Молодой придворный поднял свой ассегай к груди и произнёс слово. Его голос был слишком кротким, слишком мягким, чтобы достигнуть моих ушей.
Осуждённый бедняга, однако, наверное услышал одинокий голос. Его голова медленно повернулась, его рот раскрылся. Из его повреждённых, раненых губ вырвался стон, настолько ужасный, что пробрал меня до самых моих костей. Монстр, а к тому моменту я был убеждён, что это был монстр, медленно двинулся к дворянину. Молодой зулус размахнулся и метнул свой ассегай. Сильный удар вогнал тёмное лезвие в грудь монстра. Демон не упал, не истёк кровью, не потерял силу, не было никакого намёка на то, что его сердце пронзено. Он как ни в чём не бывало продолжал своё спокойное, безжалостное движение. Придворный отступил, дрожа как лист на ветру. Он оступился и упал, земля прилипла к его покрытому потом телу. Толпа хранила молчание, тысячи эбеновых статуй пристально следили за разворачивающейся трагедией…
Шака прыгнул в загон и прокричал: «Sondela! Sondela!». Монстр немедленно повернулся от лежащего ничком придворного к королю. Быстрее мушкетной пули, Шака выдернул ассегай из груди монстра и вонзил его в одну из глазниц. Затем он, как мастер фехтования, крутанул древко, проворачивая наконечник копья внутри черепа монстра. Мерзкое существо опустилось на колени, затем упало вперёд, скрывая своё отвратительное лицо в красной земле Африки.
Рассказ резко обрывается на этом месте. Финн не объяснил,
Дорожный дневник сэра Джеймса Эштон-Хэйса, одного из многих бестолковых европейцев, искавших исток Нила, рассказывает о возможном нападении зомби и о принятой в местной культуре, организованной реакции на неё:
Он пришёл в деревню рано утром, молодой негр с раненной рукой. Вероятно, маленький дикарь упустил момент для броска копья и намеченный обед оставил на нём прощальную отметку. Это казалось забавным происшествием, но дальнейшие события показались мне совершенно варварскими… Деревенский шаман и глава племени вместе обследовали рану, выслушали историю молодого человека, и кивком подтвердили невысказанное решение. Раненый человек со слезами попрощался со своей женой и семьёй… очевидно, их традициями не был разрешён физический контакт, затем опустился на колени перед вождём…
Старик взял большую, с железным наконечником дубинку и обрушил её на голову обречённого человека, расколов её как гигантское чёрное яйцо. Почти сразу же десять воинов племени воткнули в землю свои копья, вытащили из ножен свои примитивные мачете и произнесли причудливое заклинание: «Nagamba ekwaga nah eereeah enge». Сказав это, они просто ушли в Саванну. Тело неудачливого дикаря, к моему ужасу, затем было расчленено и сожжено, пока женщины племени стенали у столба дыма. Когда я попросил у нашего проводника какое-нибудь разъяснение этому, он просто пожал своими маленькими плечами и ответил: «Вы бы хотели чтобы он восстал этой ночью?» Странный народ эти дикари.
Хэйс не позаботился о том, чтобы сказать точно, что это было за племя; дальнейшее исследование показало, что его географические данные были совершенно неточными. (Неудивительно, что он так и не нашёл исток Нила). К счастью, боевой клич был позже идентифицирован как «Njamba egoaga na era enge», фраза, которая на языке кикуйю означает «Мы сражаемся вместе, и вместе мы победим или умрём». Это даёт историкам подсказку, что, по крайней мере, он был на территории современной Кении.
Хотя это, скорее всего, не первое нападение зомби на территории США, но первое из зафиксированных. Группа из пятидесяти шести исследователей, известных как экспедиция Нудхэнсена, пропала в центральной части Скалистых гор по пути в Калифорнию. Год спустя вторая экспедиция обнаружила остатки базового лагеря, который, как предполагается, был местом их последней стоянки.
Присутствовали явные следы боя. Всевозможная утварь в беспорядке валялась среди обгоревших фургонов. Мы также обнаружили останки по крайней мере сорока пяти человек. Кроме многочисленных ран, у каждого их них был проломлен череп. Некоторые из черепов имели пулевые отверстия, другие — были пробиты тупыми предметами, такими как молотки или даже камни… Наш проводник, опытный человек, который провёл много лет в этих дебрях, полагал, что это не было делом рук враждебных индейцев. В конце концов, он привёл такой довод: почему они убили наших людей, но при этом не забрали лошадей и волов? Мы сосчитали скелеты всех животных и обнаружили, что он был прав… Ещё одно обстоятельство, которое нас сильно обеспокоило, это многочисленные следы укусов, обнаруженные на каждом из покойных. Поскольку ни одно животное, начиная с воющего койота и заканчивая крошечным муравьём, не притронулось к останкам, мы исключили их причастность к этому случаю. Истории о каннибализме нередко можно услышать в новых землях, но нас ужасала мысль о том, что такие рассказы о безбожной дикости могут оказаться правдивыми, особенно после шокирующей участи группы Доннера… Чего мы не могли понять, так это того, почему они так быстро обратились к поеданию друг друга, когда запасы провианта ещё не закончились.
Это отрывок из записей Арна Свенсона, школьного учителя, ставшего первопроходцем и фермером, членом второй экспедиции. Эта история сама по себе ещё не доказывает, что имела место вспышка эпидемии Соланиума. Убедительные доказательства этому будут обнаружены только через сорок лет.
Английский почтовый пароход «RMS Rona», перевозивший 137 заключённых в Австралию, бросил якорь у острова Бьортир, чтобы помочь неизвестному кораблю, застрявшему на мели. Высадившаяся группа обнаружила зомби со сломанной спиной, который полз по опустевшей палубе корабля. Когда они попытались предложить помощь, зомби рванулся вперёд и откусил пальцы одному из моряков. Другой моряк отрубил зомби голову своей саблей, а остальные отвезли раненого на свой корабль. Ночью раненого поместили в трюм, дали порцию рома, и корабельный хирург обещал навестить его утром. В течение ночи новоявленный мертвец восстал и набросился на своих товарищей. Капитан в панике приказал запереть грузовой отсек, оставив там зомби вместе с заключёнными, и продолжил путь в Австралию. Остаток пути из трюма доносились крики, постепенно становившиеся стонами. Несколько членов команды клялись, что слышали, как в агонии пищали крысы, которых пожирали живьём.