Рунет: Сотворенные кумиры
Шрифт:
— Когда случился Беслан, я стал выкладывать практически в реальном времени фотографии того, что там происходит. Мне писали: «Зачем вы это выкладываете? Это страшно!» Я тогда, помню, очень этим возмущался и говорил: «Это нужно показывать, потому что с помощью этих фотографий мы учимся сопереживать». Когда видишь боль человека, который живет с тобой в одной стране, ты ему сопереживаешь, значит, ты становишься лучше. Это объединяет людей. Мы становимся народом — не населением, а народом.
— Вы как-то выбираете сюжеты для своих постов?
— Они сами появляются, их не нужно даже выбирать. Всегда на поверхность выносится что-то такое, что интересно. Человек в интернете, в общем-то, ленив: он редко что-то ищет, редко
Я показываю то, что мне интересно, значит, это интересно и многим людям, — продолжает Рустем, — отсюда появляются аудитория, обратная связь. Тут нужен интерес к деталям. Я всегда возмущаюсь, когда человек живет, например, в Нью-Йорке и пишет у себя в блоге о какой-то ерунде: что ему сегодня приснилось, что он съел. Ё-моё, ты живешь в Нью-Йорке, в величайшем городе мира, где ежесекундно что-то происходит. На улицу выйди, покажи, как люди ездят в автобусе, как выглядит билет автобусный, какое там метро, как люди завтракают утром, что они покупают — вот эти детали. Они на самом деле ужасно интересные.
— Когда сюжеты появляются из острых и актуальных новостных сообщений — это понятно: случилось что-то — и у вас в блоге появилась иллюстрация этого события. Но у вас же есть не только это. Например, был пост про игуану, которой пришлось ампутировать один из двух пенисов…
— А это тоже вещи, которые выносятся на поверхность. Где-то сняли этого игуана. Где-то сняли, например, китайца — самого высокого китайца в мире, который спас дельфина. Дельфин в каком-то китайском океанариуме проглотил пластиковый пакет, и с ним стало плохо. Китаец вытянул эту свою длиннющую руку, залез ему внутрь и этот пакет вытащил. Ну суперистория же, которая всем интересна! И это не новость — то есть это не новостная лента, — а это то, что происходит в мире.
29 января 2009 года в журнале drugoi появился пост, по форме точно отвечающий специфике этого блога: картинка и подпись. Картинка при этом была скриншотом из профайла пользователя, а подпись — цитатой из «Золотого теленка». Пост назывался «Столб воздуха» и выглядел так:
— Вы знаете, Адам, новость — на каждого гражданина давит столб воздуха силою в двести четырнадцать кило!
— Нет, — сказал Козлевич, — а что?
— Как что! Это научно-медицинский факт. И мне это стало с недавнего времени тяжело. Вы только подумайте! Двести четырнадцать кило! Давят круглые сутки, в особенности по ночам. Я плохо сплю.
Эта констатация возросшей (или просто осознанной) ответственности за содержание своего блога кажется удивительной по нескольким причинам. Во-первых, 30 тысяч подписчиков — это действительно очень много, больше тиражей некоторых столичных журналов и газет; но ведь и 20 тысяч — тоже немало. Почему же «столб воздуха» стал давить на «Другого» именно сейчас? Во-вторых, контент в журнале drugoi далеко не всегда авторский: там много чужих фотографий и подписей, взятых из тех же новостных агентств.
И здесь начинает работать своего рода «фактор блогосферы» или — шире — «фактор интернета». Автор популярного блога, в отличие, скажем, от автора популярного романа, живет в постоянном контакте со своими читателями и погружен в интенсивный поток онлайновой информации. Каждое его слово или действие, вне зависимости от его желания и намерения, становится частью этого потока и возвращается к нему подчас непредсказуемой реакцией других блогеров и комментаторов. Даже отсутствие постов в ЖЖ мультитысячника является знаковым и становится поводом для обсуждения: что случилось, почему не пишет, не замешана ли тут кремлевская или какая другая цензура?
Особенно показательна в этом смысле история вокруг поста с фотографией президента Дмитрия Медведева на фоне египетской пирамиды. Этот пост в журнале drugoi назывался «Разделяй и властвуй» и был написан вскоре после того, как премьер-министр Владимир Путин приехал с инспекцией в один из магазинов сети «Седьмой континент» и посетовал, что свинина там стоит слишком дорого — мол, продавцы накручивают цены. Подпись к фотографии с Медведевым гласила: «24.06.2009, Египет | В то время, когда злой следователь проверял цены на свинину в московских супермаркетах, добрый инспектировал египетские пирамиды — все ли на месте».
На следующий день в шапке этого поста появилось сообщение: «Этот журнал только для чтения. В нем не может быть новых записей и комментариев». Целые сутки блогосфера и даже некоторые новостные интернет-сайты обсуждали, кто и за что закрыл «Другого». Звучали самые разные версии, но самая популярная сводилась к тому, что drugoi стал жертвой политической цензуры, и руки этой цензуры растут непосредственно из Кремля.
Как выяснилось еще через день, журнал «Другого» автоматически заморозила Abuse Team «Живого журнала», откликнувшись на запрос от агентства Associated Press, которому принадлежала опубликованная в блоге фотография. Сотрудница агентства, которой прислали ссылку на пост, не знала, что у Рустема Адагамова есть договор и подписка на фотоленту АР, и написала жалобу в Abuse Team. «Вторую половину сегодняшнего дня я провел, отвечая на вопросы сотрудников различных телеканалов, онлайн-изданий и газет, — пишет drugoi после «разморозки» своего журнала. — Всех интересовало, что случилось с блогом, нет ли здесь какой-либо политической подоплеки и не стал ли я жертвой цензуры? Жертвой я не стал, подоплеки никакой нет, а есть только досадное недоразумение, которое общими усилиями мы исправили».
Когда информационным поводом для 30 тысяч читателей становится любое действие и даже бездействие человека, он испытывает стресс. Тем более если изначально он не являлся человеком публичной профессии — музыкантом, актером, писателем, — то есть не привык ничего делать с оглядкой на такую большую аудиторию. У многих мультитысячников в какой-то момент появляется реакция на блогосферу, которую можно описать термином, фигурирующим в расследовании аварии на Саяно-Шушенской ГЭС в августе 2009 года: «усталость металла». При этом рассчитать средний порог, после которого она наступает, оказывается невозможным: для кого-то это 1000 френдов, для кого-то — десять тысяч, а для самых, видимо, стойких — 30 тысяч. Неслучайно самые стойкие и становятся в результате самыми популярными: чем дольше блогер может выдерживать давление блогосферы, тем дольше он остается центром притяжения читателей и комментаторов и тем дольше он сохраняет собственное, ни на кого не похожее, лицо.