Рунет: Сотворенные кумиры
Шрифт:
— Если хочешь, чтобы тебя заметили в ЖЖ, пиши о плохом, ругай, — говорит Адагамов. — Пиши о негативе — тогда на тебя начнут ссылаться, тебя заметят. К сожалению, мне кажется, это специфика нашего российского сообщества. Почему-то, с одной стороны, люди любят все позитивное; видят фотографии о чем-то хорошем и говорят: «Вот наконец-то позитив». Мне пишут: «Как здорово, спасибо». А потом смотришь — на этот пост ни одной ссылки. Всем все нравится, но ссылок нет. С другой стороны, когда человек пишет: «Смотрите, вот тут такой кошмар, тут вот что происходит», — и получает 100 ссылок. Людям нравится разносить плохие новости. Людям не нравится делиться хорошими новостями. Поэтому, когда в ЖЖ происходит что-то плохое, об этом знают сразу все, а когда происходит что-то хорошее — ну да, хорошее, ну хорошо — и все. Мне
Еде-то через год после нашего разговора drugoi написал большой эмоциональный пост в ответ на репортаж о том, как из Перми делают новую культурную столицу, опубликованный в журнале «Русский Репортер». В посте цитировалась выдержка из статьи, взбесившая, надо сказать, не только Рустема Адагамова, но и многих пермяков: во впечатлениях московской журналистки от пермской деревянной скульптуры, хранящейся в местной художественной галерее, им почудились столичное пренебрежение и снобизм. «.насупленные ангелы со сморщенными лицами и преувеличенными лбами: мегакрупная Параскева, махонькие Екатерина и Варвара, Саваоф, похожий на боцмана, сидит в каком-то хворосте из лучей. Пермская скульптура — это гибрид католических технологий и наивного русского мироощущения. Здесь жили ссыльные католики — они привезли свои скульптурные навыки, а пермяки-язычники христианских святых скрестили со своими богами. Получился образец восприимчивости местности к чужим культурным прививкам» [91] .
91
«Бильбао по-русски», Саша Денисова // «Русский Репортер», № 30–31.
После этого шел нехарактерный для «Другого» длинный гневный текст:
«Вот так у нас теперь можно писать о русской культуре. Святой Никола Можайский превращается в “насупленного ангела со сморщенным лицом”, бог Саваоф с восходящим солнцем — в “боцмана на хворосте”, а гениальные пермские резчики по дереву оказываются учениками ссыльных католиков. Ай да Саша Денисова, ай да “Русский Репортер”.
Г-же Денисовой, заглянувшей, видимо, на минутку в Пермскую художественную галерею, где хранится коллекция деревянной скульптуры, собранная Н.Н. Серебрянниковым, неведомо, что упоминания о первых деревянных скульптурах на Угорской земле появляются в русских летописях еще в XIII веке. В Новгородской летописи (1398) говорится о большом количестве идолов-изваяний, из которых наиболее чтимыми были Золотая Баба и Войпелъ. Это было еще до крещения пермяков в 1501 году.
Н.Н. Серебрянников в своей книге писал о том, что “местные племена занимались деревянным ваянием и очень мудреным”. Появление деревянной скульптуры в христианских церквях Пермского края связано в первую очередь с тем, что бывшие язычники ставили условием помещение своего идола в храм. И только потом деревянные языческие идолы уступили место христианским святым и изображению Христа. “Сидящий Спаситель ”, так любовно изображаемый пермскими резчиками, заменил собой ту самую Золотую Бабу финно-угорских народов. Вот откуда идут корни пермской деревянной скульптуры.
<…>
А теперь посмотрите мой прошлогодний фоторепортаж из Перми о собрании деревянной скульптуры и перечитайте еще раз то, что написала Саша Денисова в “Русском Репортере”. Бумага все стерпит?
P.S. Вроде бы мелочь, один абзац ернического, глупого текста, а вот, гляди-ка, задело меня за живое. Обидно стало за “николушек ”».
В нескольких сотнях комментариев к этому посту, среди общего негодования в адрес журналистки, журнала и российских СМИ в принципе есть и такой, от пользователя brazzaville, который, помимо прочего, цитирует
«Видимо, это какая-то неизбежность — чем выше рейтинг, чем больше читателей, тем вероятнее, что в авторе проснется желание поучать и наставлять в соответствии с собственными вкусами и представлениями.
Фактические ошибки необходимо разбирать, но выносить в начало абсолютно безобидные с точки зрения исторической достоверности описания очень странно. Единственный упрек — не нравится?! Тем более это кажется странным, когда вот:
drugoi: Это распятие XVII века из села Вильгорьт, несмотря на сюжет, не может не вызвать улыбку — Христос на кресте похож на персонажа из детского мультфильма или комикса.
Стоит ли после этого попрекать Сашу за недостаточную почтительность?»
Объяснение тут одно: популярные блогеры — тоже люди. Более того, они, в сущности, такие же блогеры, как и остальные; просто в силу своей популярности, очень часто неожиданной для них самих, не могут позволить себе быть такими же. К ним так часто обращаются как к авторитетным источникам по тем или иным вопросам — литературе, отношениям между полами, судьбе Рунета, кулинарии, дизайну или сиськам, — что этим невольно выделяют их в отдельную сетевую «касту». Считается, что ее представители не живут личной жизнью, не делают мелких гадостей ближним (а если уж делают, то только крупные, сатанинского размаха), не гонятся за популярностью, не пытаются заработать побольше френдов (кроме, пожалуй, Тёмы Лебедева) и не множат негатива в ЖЖ, если только это не сознательно выбранная стратегия блога (как у того же Лебедева или Паркера). Этот стереотип так силен, что порой и сами представители этой касты привыкают к мысли о том, что они всего этого не делают. Во всяком случае, drugoi не включает себя в неприятную ему социальную группу «разносчиков негатива»:
— Средний возраст в ЖЖ — 24 года, то есть это люди молодые, сидящие в офисах, им часто некуда себя деть, нечем себя занять. А игра на негативе очень возбуждает, она приносит, видимо, какое-то удовлетворение — черт его знает. И травля человека за что-то — она всегда будет на виду. Это, наверное, от молодости, от неспособности сопереживать, может быть, от недореализации. Понимаете, они могут быть очень хорошими специалистами — программистами, технарями хорошими, — но в них вот такая душевная черствость и цинизм. Очень многое делается на цинизме: обсмеять какие-то хорошие душевные порывы, написать о них плохо.
— Это «болезнь роста», или в ЖЖ это всегда было?
— Нет, раньше ее не было, конечно.
— А в какой момент она появилась?
— Сложно сказать. Все говорят, что когда коды отменили. Нет, это произошло гораздо позже. Это случилось на волне бурной популярности ЖЖ, когда туда пошел народ не для ведения блога. У нас ведь в ЖЖ мало блогеров, большинство — это комментаторы. И мне кажется, в тот момент, когда популярные блогеры стали заметны в офлайне, когда ЖЖ начал влиять на общественную жизнь, туда пришла большая армия этих самых комментаторов, которые и привнесли такой циничный тренд. Получилось так, что приятно прийти в дневник к известному человеку и написать там: «Чего ты пишешь-то, все это ерунда и барахло!» Появился подростковый такой цинизм. Но я с этим стараюсь как-то бороться.
— Как?
— Ну вот собой. Я в принципе человек достаточно резкий, как мои родные говорят, с тяжелым характером, — тихо, слегка заикаясь, говорит Рустем. Глядя на него, поверить в это невозможно. Читая спокойные, уравновешенные посты в его блоге — тоже. Читая его переписку с некоторыми комментаторами — поверить можно, но не хочется. — Я чувствую, что когда пишешь человеческим языком, без мата, когда пытаешься все-таки людям показать что-то такое, что заставит их сопереживать, — это такой месседж, который может улучшить людей. Конечно, все это немножко наивно. Но мне кажется, что, если хотя бы сотая часть моих читателей читает такие посты, смотрит на фотографии детей в детдоме, стариков — может быть, им это помогает в жизни. Может быть, они ощущают, что не одиноки, что кто-то еще так же чувствует, как они.