Running Man. Как бег помог мне победить внутренних демонов
Шрифт:
– Впрочем, волноваться не стоит. Я подготовлю заявку как следует. Вам точно выдадут кредит.
Через несколько недель после подачи документов и проверки сведений со стороны банка наша заявка была одобрена, и я официально стал домовладельцем с большими долгами. Я почувствовал себя обязанным зарабатывать как можно больше и какое-то время продавал по тридцать и более машин в месяц. За каждую подтвержденную сделку я получал определенный процент, или бонус. Эти деньги я откладывал, надеясь когда-нибудь сделать сюрприз Пэм. Но эта заначка тяготила меня, и наконец я решился запустить в нее руку. Ведь я так усердно работал в последнее
У меня вошло в привычку заходить в бар «пропустить пару бокалов пива» по окончании почти каждого дня. Два бокала превращались в шесть или десять, а когда я хмелел, в моей голове просыпался голос, требующий «чего-нибудь побольше», то есть кокаина, и от этого голоса невозможно было отвлечься. Я с ним соглашался, гулял всю ночь, затем опаздывал на работу, приходя на нее все еще навеселе. Мне с трудом удавалось не терять благосклонности Пэм и своего начальника. Каждый раз, когда они начинали меня распекать, я обещал, что это было в самый последний раз. И, что самое главное, я сам в это верил. Я продолжал верить даже на следующий вечер, поднося к губам рюмку с текилой и ощущая, как с меня спадает невидимый груз.
Выходные в автомобильном салоне всегда были хлопотливым временем. Однажды в субботу я явился на работу очень поздно и пропустил еженедельное совещание. Начальник вызвал меня в свой кабинет.
– Энгл, что с тобой такое? Ты выглядишь как птичье дерьмо на камне. И пахнешь так же. Ты что, ночью выпил весь алкоголь в городе?
Я выслушивал упреки молча. Я верил, что он не уволит своего лучшего продавца и что, если я просто приму наказание, все обойдется.
– Надо бы отослать тебя домой проспаться, но ты так легко не отделаешься. Останешься тут на весь день – во дворе. На обед тоже не пойдешь. С посетителями не разговаривай. Ты хороший продавец, и мне не хочется тебя терять, но это твой последний шанс. А теперь убирайся из моего кабинета.
Несмотря на пристрастие к алкоголю и кокаину, мне каким-то образом удавалось несколько раз в неделю посещать местный беговой клуб. Во мне оставалось достаточно самоуважения, чтобы заботиться о том, как я выгляжу, а бег был самым эффективным способом держать тело в форме. Вместе со мной в группе бегал знакомый мануальный терапевт Джей. Он участвовал в нескольких марафонах и подговаривал попробовать и меня. Он знал, что я алкоголик и наркоман. Он считал, что мне нужно для мотивации и освобождения от зависимости поставить перед собой какую-то цель.
За неделю до марафона Биг-Сур я решился принять в нем участие. До этого я бегал дальше, чем на 16 километров, лишь пару раз в жизни, но подумал, что это не так уж трудно. Нужно просто не останавливаться и продолжать переставлять ноги. Пэм не верила в то, что у меня получится, но, казалось, была довольна тем, что в свою «тренировочную» неделю я перестал пить. Джей посоветовал мне не бегать за день до марафона. Я прислушался к его совету, но, поскольку делать мне было нечего, я просто сидел и волновался. В результате через несколько часов я оказался в баре на Каннери-роу и вместе со своим другом Майком вдыхал носом белые дорожки.
– Завтра я бегу марафон, – сказал я, смахивая порошок с носа.
– Ну ты заливаешь.
– Правда-правда. Мне нужно быть в пять тридцать в Кармеле, чтобы сесть в автобус, который доедет до старта.
Майк посмотрел на часы и округлил глаза.
Я посмотрел на свои часы:
– Вот гадость.
Было уже два часа ночи.
Я поспешил домой, принял
Для освобождения от зависимости нужно было поставить перед собой какую-то цель, и я принял участие в марафоне Биг-Сур.
С годами я освоил мастерство «стратегической рвоты» и решил, что как раз подходящий момент его применить. Зайдя в кусты, я постарался очистить желудок. Мне стало лучше, и я смог запихнуть в себя банан и энергетический напиток за столом с закусками. Потом, пока из динамиков разносился государственный гимн, я немного походил вокруг и подошел к обслуживающему персоналу. Проглатывая вторую порцию напитка, я услышал выстрел пистолета и инстинктивно пригнулся. Но никто в меня не стрелял. Это, скорее всего, начался забег. А я даже и рядом не стоял с линией старта.
Я побежал по дороге и постепенно нагнал семенящую толпу из трех тысяч участников. Когда толпа немного рассосалась, я ускорил темп. Когда мы пробегали через рощу красных деревьев, сквозь туман проглянуло солнце, осветив пологие зеленые холмы впереди. Я ощущал запах алкоголя на своей коже и думал, что его чуют все вокруг. На пятнадцатом километре я пересек длинный мост, после чего начался подъем к вершине Харрикейн-пойнт длиной в три километра. Джей предупреждал меня об этом подъеме. Сильный ветер дул мне прямо в лицо. Желудок сжался, словно плотный кулак. Я добрался до вершины и пробежал по еще одному мосту. У отметки половины дистанции я остановился, чтобы проблеваться еще раз. Какой-то мужчина спросил, все ли у меня в порядке.
– Нет. Похмелье. Пивка не найдется?
Он рассмеялся.
– Хайлендс-Инн. На двадцать третьей миле! – крикнул он, отходя в сторону. – Там всегда шумно.
Он подумал, что я пошутил, и я, пожалуй, тоже так считал, но на 37-м километре уже не мог думать ни о чем, кроме холодного пива. Я вертел головой в поисках Хайлендс-Инн. Наконец за очередным поворотом заметил с десяток человек, сидевших на садовых стульях рядом с холодильниками.
– Еще четыре с половиной километра! – крикнул один из них. – Уже можно начинать отмечать.
Некоторые бегуны приветствовали их одобрительными возгласами и махали руками; другие просто бежали, не замечая и глядя только вперед.
Я остановился.
– Пивка не найдется?
Кто-то передал мне банку. Я запрокинул голову и осушил ее. Собравшиеся заулюлюкали. Я слегка поклонился в знак признательности, взял еще одну банку, выпил и отрыгнул. Все «дали мне пять». Потом я побежал дальше и следующие полтора километра чувствовал себя восхитительно – гораздо лучше, чем все утро. Природа вокруг была прекрасной: скалистые мысы, кипарисы с извилистыми стволами, длинные пляжи с темным песком. И чистая синева Тихого океана до самого горизонта, где она растворялась в полосах бледно-хлопкового тумана.